Ефим Школьников
31 января 1939, Чернигов, СССР — 3 сентября 2009, США
31-го января исполняется годовщина со дня рождения Ефима Григорьевича Школьникова. Тренера, который оставил глубокий след в украинском футболе, особенно тепло его помнят болельщики Чернигова, Винницы и Черновцов. Это и не удивительно, ведь футбольные успехи и достижения этих команд неразрывно связаны с именем этого человека. Так сложилось, что я близко знал Ефима Григорьевича в последние, без малого, двадцать лет его жизни и тренерской карьеры. Поэтому, используя вышеупомянутый повод, хотелось бы рассказать всем, кому это будет интересно, про незаурядную футбольную личность. Рассказать не только о тренерском подходе к делу всей его жизни – футболу, но и об отношении к футболистам, к людям, к тем, с кем Ефиму Григорьевичу пришлось работать. Рассказать о его тренерской и жизненной философии (кому интересно, в интернете можно найти много интервью и статей про Ефима Григорьевича, поэтому расскажу только о том, чему был сам свидетелем и что запомнилось). И просто еще раз вспомнить этого человека, при мыслях о котором лично меня охватывает светлая и теплая волна воспоминаний, так как со Школьниковым связаны многие лучшие эпизоды моей футбольной карьеры и я буду всегда за это ему признателен.
Мое знакомство с Ефимом Григорьевичем Школьниковым произошло где-то в середине восьмидесятых и оно поначалу было заочным. За винницкую “Ниву“, которой в то время руководил Ефим Григорьевич, начал выступать мой друг, киевлянин, Вадик Сорокин, с которым мы вместе выросли и начинали играть в юношеской команде “Динамо” у Виктора Нестеровича Шевченко (мир тесен – младший сын моего первого тренера, Вадим, судил в Виннице тот памятный полуфинальный матч в 1996 году, а со старшим, Виталием, я пересекался в Израиле и работал позже в Одессе). Вадик Сорокин провел в Виннице несколько отличных сезонов. А так как мы часто встречались и проводили время вместе – я был в курсе всех винницких новостей. Сорокин всегда очень тепло отзывался о Школьникове. Болельщики со стажем помнят те годы, повторяться не буду. Прекрасная команда, в которой играли очень мастеровитые и талантливые футболисты, многих из которых в Винницу привез именно Ефим Григорьевич. Приходилось и играть против тогдашней “Нивы“. В первом же матче в Виннице, весной 1985 года, ирпенскому “Динамо“, в котором я, в то время 18-летний, в новом сезоне начал стабильно играть в основном составе команды, удалось обыграть “Ниву” со счетом 2-0. Удивительно, но я до сих пор помню ту игру, помню, что иногда мне просто везло, и помню, как после игры перед раздевалками ко мне, усталому и счастливому, подошел чуть сгорбленный, прищуренный лысоватый человек, похлопал по спине и похвалил за хорошую игру. Вадик Сорокин возвращался с моей командой в Киев на автобусе и говорил тогда, что Школьникову моя игра понравилась. Для меня это была серьезная похвала, так как я тогда уже понимал, что этот тренер в футболе знает многое. Через несколько лет я, в силу некоторых личных и личностных обстоятельств, в начале 1990 года занялся поиском новой команды. В черновицкой “Буковине”, где тогда работал Школьников, об этом узнали и сразу же позвали. Не долго думая, собрал вещи и поехал в Черновцы. Ни разу не пожалев о своем выборе.
Годы работы с тренером Школьниковым были интересны и насыщенны. Ефим Григорьевич умел работать с людьми. Умел создать коллектив единомышленников из разных людей различных убеждений. В Виннице, Чернигове, Черновцах у этого тренера были прекрасные команды, состоящие из настоящих, не побоюсь этого слова, мастеров. С моей точки зрения, Школьников, даже более чем собственно тренером, был отличным психологом и воспитателем. Кроме того, он всегда относился к футболистам с уважением и вниманием. Был в курсе всех семейных дел и проблем. Помню, в начале 2000-х, когда Ефим Григорьевич помогал Владимиру Мунтяну тренировать киевскую команду “Орион” (она просуществовала недолго, так как обанкротился главный спонсор – банк “Украина”) и пригласил меня играющим тренером – мы много и часто беседовали на футбольные темы, обсуждали роль тренера, взаимоотношения его с футболистами, руководителями. Ефим Григорьевич говорил, что главные действующие лица в футболе – это болельщики и футболисты. Так как без первых и вторых футбол невозможен, а без всего остального существовать может.
Футболисты шли в команды к тренеру Школьникову, так как знали, что ему можно доверять. В то время, когда не было никаких контрактов, а, следовательно, и юридической защиты от обмана, только слово тренера, которому можно верить, играло решающую роль для многих при выборе команды. Так и я оказался в Виннице, переехав из Черновцов за тренером в команду первой лиги, хотя тогда имел несколько предложений из команд выше рангом, например, из “Днепра” Николая Павлова. Но для меня личностные качества Ефима Григорьевича были определяющими. И таких ребят было много.
Я немного знал его семью. Единственная дочь, Алена, по окончании института почти сразу уехала в Америку. Ефим Григорьевич очень скучал по ней, помню их встречу в аэропорту Нью-Йорка в 92-м, когда “Буковина” ездила играть выставочные матчи в США. Популярность Школьникова была необычайной. По приезду в Нью-Йорк мы решили прогуляться по Брайтон-Бич, району наших иммигрантов. Выйдя из минивэна, первое, что мы услышали: “Ой, Фима приехал!!” По улице шел наш бывший соотечественник-болельщик из Чернигова и узнал Школьникова. Помню, мы еще долго над этим потешались.
Жена, Тереза Павловна, была довольно властной женщиной, видной и красивой. Также я был знаком с его тестем, представительным армянином (к своему стыду забыл его отчество), который долгие годы до самой своей смерти был уважаемым директором ресторана Дома кино в Киеве. Когда после игры с киевским “Динамо” и прыжка в колено от Топчиева тогда еще винничанину Саше Горшкову потребовалась срочная операция, тесть Ефима Григорьевича по его просьбе предоставил свой служебный автомобиль для перевозки Саши на перевязки в больницу и помогал с продуктами и медикаментами в то нелегкое время. Иногда я, приезжая домой в Киев на выходные, заезжал к тестю Ефима Григорьевича в Дом кино отдать передачу из Черновцов. Просто так из ресторана он меня не отпускал, предварительно чуть ли не насильно кормил и живо интересовался нашими футбольными делами. Школьников всегда поддерживал многочисленных родственников. Мне также известны случаи, когда футболисты могли найти помощь и поддержку только у главного тренера, когда клуб или начальство в этой помощи отказывали. И, конечно, нельзя не упомянуть про коккер-спаниеля по кличке Сэнди, который многие годы жил в семье Ефима Григорьевича. На память приходят несколько забавных случаев, связанных с этой собакой, которая занимала одно из главных мест в семье. Так, когда винницкая “Нива” играла именно в Чернигове последнюю игру победного первенства первой лиги сезона 92-93 годов, Ефим Григорьевич сразу после игры разместил в автобусе несколько приглашенных друзей и родственников на запланированное через день чествование команды в Виннице по случаю выхода в высшую лигу. Среди этих людей были его жена и первый тренер Ефима Григорьевича. Естественно, Сэнди также был в числе приглашенных, причем всю дорогу ехал на тренерском месте, а Ефиму Григорьевичу пришлось ютиться с нами, футболистами, в хвосте автобуса. Настроение у всех было отличное и мы подначивали тренера что, дескать, его отчислили с главного тренерского места, на что он добродушно отвечал, что Сэнди в их семье и есть главный. В другой раз, еще в бытность работы Ефима Григорьевича в Черновцах, я как-то взял на стадион, где мы тренировались, свою четырехлетнюю дочку. В тот же день на стадион пришла Тереза Павловна с Сэнди. Естественно, пока мы тренировались, моя дочь возилась на трибунах с собакой. И случайно наступила ей на лапу! Сэнди завыл, как мне показалось, на весь стадион, Ефим Григорьевич сразу же убежал с поля на вой любимца и остаток тренировки мы уже проводили без главного тренера. Ребята же нормально тренироваться от смеха дальше не могли и только ленивый в тот день не сказал мне, что за лапу Сэнди я могу расплатиться отчислением с команды. ))
В футбольной, как и в обычной, жизни у Ефима Григорьевича было достаточно разочарований. Как-то мы случайно встретились в здании Дома футбола в Киеве и проговорили несколько часов. Школьников только приехал из Америки, выглядел неважно. С горечью говорил, чувствовал, что не сказал своего последнего слова в футболе, что там, за океаном, совсем другая, чуждая ему жизнь. Вся его семья на то время уже перебралась в Америку окончательно, а его тянуло домой, в Украину. Всегда он сильно переживал предательства людей, от которых этого не ждал. Имен называть не буду, эти люди до сих пор в футболе на слуху, в Виннице и Киеве. Где-то с начала 90-х Ефима Григорьевича начало серьезно беспокоить сердце, и все эти нагрузки и нервные потрясения даром не прошли. Школьников часто ругался и шел на конфликт с начальством, требовал выполнения данных ранее обещаний и принятых обязательств, футболисты это знали и уважали его за это. Выясняли отношения, бывало, и между собой, внутри команды . Потом, как правило, становилось стыдно и мы, футболисты, понимая свою неправоту, пытались на поле загладить свою вину перед тренером.
Школьников всецело доверял игрокам и они старались его не подводить. Когда я заканчивал университет и сдавал в Киеве многочисленные экзамены, то практически не тренировался с командой, но не пропустил ни одной игры. Купил пачку авиабилетов и летал из Киева то в Тюмень, то в Ригу, то в Петербург, то в Черновцы и обратно, так как это было последнее союзное первенство в первой лиге. Тренер только спрашивал, готов ли я играть. Выходя на поле, чувствовал громадное доверие и старался отплатить максимальной самоотдачей.
С моей точки зрения, по тренеру необходимо судить не только по достигнутым результатам, но и по ученикам, которые продолжат и будут далее развивать его наработки и идеи. Ведь мы живы, пока о нас помнят. Хотя, бывает и наоборот (вспомните почти ругательное выражение “хранители конспектов”). Многие футболисты, игравшие у Ефима Григорьевича, после окончания карьеры стали хорошими тренерами и трудятся в футболе до сих пор, не называя его “бизнесом“, а делом. Навскидку могу назвать Вадима Тищенко, Олега Кузнецова, Колю Литвина, Витю Мглинца, Сашу Горшкова, Виталика Косовского, Леню Гайдаржи, Виталика Тарасенко, Юру Соловьенко, Юру Гия и многих других, кто одновременно играл и учился у Школьникова. Также я был свидетелем, как Ефим Григорьевич во многом повлиял на тренерское формирование Вячеслава Грозного, в чем последний почему-то стесняется сейчас признаться. Тут также можно упомянуть и мое имя. Главное, чему я научился у Ефима Григорьевича – это понимание того, что футболист, прежде всего, это живой человек, личность, а не материал для достижения результата, и к нему нужно относиться соответственно и уважительно.
Школьникову сравнительно поздно присвоили звание Заслуженного тренера благодаря прямому ходатайству Олега Кузнецова, тогда уже игрока киевского “Динамо” и сборной. До этого у функционеров как-то не доходили руки до официального признания заслуг человека, воспитавшего для нашего футбола и открывшего талант многих в дальнейшем известных футболистов, игроков сборных. Среди них Олег Кузнецов, Иван Вишневский, Александр Горшков, Алексей Рябцев, Сергей Нагорняк, Иван Паламар, Борис Финкель, Олег Надуда, Виталий Косовский и многие другие менее известные. Школьникова всегда коробил тот факт, что многие просто “покупают” себе то или иное звание, называл имена “заслуженных тренеров”, которые ни одного дня не тренировали ни одной команды, но постоянно находились “в струе”. Некоторые эти люди до сих пор на своих теплых местах и на визитках или сайтах пестрит в глазах от их громких титулов. У меня до сих пор хранится черновицкая визитка Ефима Григорьевича, где под именем напечатаны всего два слова: “футбольный тренер”. К слову, когда Саня Горшков привозил в свой родной город Кировск Луганской области Кубок УЕФА, который он завоевал в составе питерского “Зенита“, его сопровождал один из тогдашних руководителей ФФУ (любят эти люди “погреться” в лучах чужой славы). Саша встретился со своим первым тренером и попросил этого руководителя помощи в присвоении своему уже пожилому тренеру почетного звания. Горшкова заверили, что все сделают, только надо собрать справки и бумажки. Через год Саша позвонил этому руководителю и спросил, почему собранные документы на присвоение звания вернули без результата. Ему ответили, что в документах нет справки, подтверждающей, что именно этот специалист тренировал будущего обладателя еврокубка и игрока сборной, справку такую дать никто не может, поэтому воз и ныне там (насколько мне известно, почетное звание дает право на небольшую прибавку к пенсии).
В последний раз мы с Ефимом Григорьевичем встретились 24 мая 2009 года. На стадионе в Виннице в перерыве матча тренера чествовали, вручали подарки, поздравляли с прошедшим 70-тилетием. За несколько дней до этого мне позвонил товарищ из ФФУ и сказал, что приезжает Школьников. Ефима Григорьевича приняли в ФФУ, говорили речи, что-то подарили. Узнав его мобильный, позвонил. Голос вроде его, но Ефим Григорьевич говорил с трудом. Сказал, что собирается поехать на пару дней в Чернигов, потом в Черновцы и Винницу. В Виннице после игры был банкет, посвященный Школьникову, причем на нем присутствовали некоторые люди, предававшие Ефима Григорьевича в бытность тренером и доставившие ему много неприятностей в свое время, о чем я говорил выше. Я видел, что самому Школьникову все эти мероприятия были не нужны, он был слаб и приезжал в Винницу совсем за другим. Немного поговорил с ним, сказал ему, что на банкет не пойду. Он меня понял. Даже не уговаривал. Обнял его, понимал, что, скорее всего, больше не увидимся. В последний раз говорил с ним по телефону через несколько дней после посещения Винницы, накануне его отъезда обратно в Америку. Разговор получился скомканным, я понял, что Ефим Григорьевич уже не помнит нашу встречу в Виннице…
Ефим Григорьевич страдал острой быстро прогрессирующей формой болезни Альцгеймера, которая и стала основной причиной его смерти 3 сентября 2009 года в Нью-Джерси. Похоронен тренер на еврейском кладбище в Нью-Джерси. Возможно, кто-то едет или собирается поехать в Америку и захочет положить цветы на могилу, поэтому напишу координаты этого места, добраться от Нью-Йорка особого труда и времени не составит: Beth Israel cemetery, US Highway 1, Willingdon Ave, Woodbridge, NJ 07095. Справки можно получить по телефону 732-634-2100.
Напоследок хочется еще сказать вот о чем. Думаю, независимо от того, как будет развиваться ситуация с футболом в Виннице, мы не должны забывать о тех людях, которые завоевывали славу и писали золотыми буквами историю нашей команды. Ефим Григорьевич Школьников , безусловно, один из таких людей. Было бы здорово, чтобы именем Школьникова был назван стадион в нашем городе. Это было бы справедливо и стало бы данью уважения к памяти Тренера с большой буквы. Пусть это будет даже не “Локомотив” (тем более, в сегодняшнем плачевном состоянии). Или, скажем, неужели название для обновленного спорткомплекса “Химик” (от комбината, которого уже давно нет) лучше имени одного из лучших тренеров в истории “Нивы“? Было бы здорово на стадионе имени Школьникова создать клубный музей. А на стенах “Локомотива” можно открыть памятные знаки лучшим тренерам в истории нашей команды: Щегоцкому, Жилину, Лерману, Школьникову. Мы должны помнить свою историю, беречь ее, ибо без нашей истории у нас нет будущего.
Источник: ПРО ФУТБОЛ