Ведущий форвард «Челси» дал в Лондоне интервью специальному корреспонденту «СЭ». Оно состоялось еще до того, как «синие» впервые за полвека выиграли чемпионский титул, а затем выбыли из борьбы в Лиге чемпионов, уступив в ответном матче «Ливерпулю».
Однако нам кажется, что высказывания одного из лучших нападающих Европы не потеряли актуальности.
Для начала — познавательная история о том, как строятся в «Челси» отношения звезд с прессой. За сутки до домашнего матча с «Ливерпулем» в Лиге чемпионов ваш корреспондент в заранее оговоренном с пресс-службой «синих» месте ждал самого дорогого нападающего в истории английского футбола (24 миллиона фунтов). А у того после часовой тренировки — ужин. После ужина — теоретическое занятие, тоже почти на час. И только уже поздним вечером 27-летний ивуариец в панамке, которую он не снимает, кажется, никогда, дал интервью «СЭ». Одновременно один из наших коллег ждал Арьена Роббена. Выйдя с теории, молодой голландец увидел сотрудницу пресс-службы и взмолился: «Сейчас моя бывшая команда ПСВ с «Миланом» играет. Можно я трансляцию посмотрю?» Но последовал строгий ответ: «Что мы должны сказать человеку, который тебя уже два часа ждет? Что ты телевизор ушел смотреть?!» И Роббен обреченно поплелся на интервью.
Дрогба же удивил тем, что быстрее своих франкоязычных партнеров по «Челси» начал общаться с журналистами на английском. Ладно еще, что лишь по-французски и по-испански беседует с прессой Клод Макелеле — «аристократ» с двухлетним стажем. Но категорически не дает интервью по-английски Вильям Галлас, который в «Челси» уже четыре года!
Английский первогодок Дрогба большую часть времени общается как раз с Макелеле и Галласом. Языком Шекспира он владеет хуже, скажем, Гудьонсена, Чеха или Смертина. Но похвально, что готов на нем публично разговаривать. Главное же, что 16 голов Дрогба в чемпионском сезоне дали понять: «Челси» потратил на него большие деньги не зря.
ВЫИГРАТЬ У «ОСЕРА» СО СЧЕТОМ 4:0 МОЖЕТ ТОЛЬКО КЛАССНАЯ КОМАНДА
— Следите ли вы за Кубком УЕФА? — первый вопрос Дрогба.
— Конечно. Вообще слежу за всем, что происходит в футболе. И за международными кубками, и даже за национальными чемпионатами. Иногда спрашиваю Алексея Смертина о первенстве России, а потому знаю, что в прошлом году первое место в составе «Локомотива» выиграл мой друг Дими (Сычев. — Прим. И.Р.), с которым мы играли за «Марсель». И еще знаю, что этот сезон хорошо начал ЦСКА. Ну а уж за Кубком УЕФА, лучшим бомбардиром которого мне доводилось становиться, я наблюдать просто обязан.
— И что же тогда думаете о перспективах ЦСКА выиграть этот турнир?
— Знаете, я играл много лет в чемпионате Франции, а потому могу точно сказать: обыграть «Осер» со счетом 4:0 может только классная команда. Кроме того, у ЦСКА по сравнению с его соперниками есть одно существенное преимущество: он недавно начал сезон. Московский клуб намного свежее тех, для кого чемпионат заканчивается. Но если в финал вместе с ЦСКА попадет лиссабонский «Спортинг», поставлю все-таки на португальцев — ведь они будут играть на своем поле.
— В России вы, надо полагать, ни разу не были? Ведь поездку на матч с ЦСКА в рамках Лиги чемпионов вы из-за травмы пропустили…
— Совершенно верно. Я был только на Украине, когда мы играли с «Днипро» (Дрогба сказал именно так, на украинский манер. — Прим. И.Р.). Но о вашей стране, как видите, кое-что знаю. Да и не могу ею не интересоваться, потому что хозяин «Челси» из России.
— Правда ли, что как-то раз 11-летний сын Романа Абрамовича пришел в раздевалку и попросил вашу футболку?
— Было такое, и я с удовольствием ее подарил. К мистеру Абрамовичу очень хорошо отношусь не только как к владельцу клуба, но и как к человеку. За год я неплохо его узнал, ведь он приходит на каждый наш матч и на многие тренировки. Он совсем не такой человек, как многие о нем думают, — совершенно не заносчивый и не высокомерный. Наоборот — очень простой и естественный. И что самое важное для нас — любит футбол.
С СЫЧЕВЫМ МЫ ДРУЗЬЯ, А НЕ ВРАГИ
— В своей карьере вы играли с двумя российскими футболистами — Дмитрием Сычевым в «Марселе» и Алексеем Смертиным в «Челси». Они чем-то похожи?
— Скорее они все-таки разные. Дими — очень тихий, молчаливый. Может, дело в том, что он был очень молод, когда приехал в Марсель, и переезд в другую страну заставил его несколько замкнуться в себе. Тем не менее болельщики Сычева любили… А вот Алексей более открыт и экспрессивен. И опыта у него больше. Но несмотря на всю разницу между Сычевым и Смертиным, оба — сильные личности. И с тем, и с другим работать и общаться мне очень приятно.
— Насчет первого, признаюсь, есть некоторые сомнения. Сычев в одном из интервью рассказал, что как-то на собрании команды вы обвинили его и еще двух игроков в лени, на что он обиделся и перестал с вами общаться…
— Нет-нет, все было не так. На собрании мы обсуждали, почему плохо играли в двух последних матчах. Я высказал свое мнение, но моя критика вовсе не была обращена лично к Сычеву и не касалась его человеческих качеств. Впоследствии я был уверен, что он все понял правильно и никакой обиды не затаил. После этого мы достаточно играли вместе. Никаких проблем не было.
— Если сейчас встретитесь, все будет нормально?
— Да уже вскоре после той истории мы разговаривали, смеялись, а когда выходили вместе на поле — забивали и радовались успехам друг друга. И сейчас было бы так же. Скажу вам больше — уже после того собрания Сычев привозил мне из России икру, когда уезжал, чтобы сыграть за сборную. Как вы думаете, стал бы он это делать, если бы мы были врагами? Нет, он мой друг.
В ДЕТСТВЕ ХОТЕЛ СТАТЬ ВРАЧОМ
— Правда ли, что в детстве вы хотели стать не футболистом, а врачом?
— Правда, но это было до отъезда во Францию. Когда жил в Кот-д’Ивуаре, действительно хотел таким вот образом помогать людям. Но, переехав в Европу, быстро изменил точку зрения насчет своего будущего. Мой дядя был футболистом, зарабатывал неплохие деньги — и я тоже стал готовиться к тому, чтобы играть в футбол. Вообще дядя оказал на меня большое влияние.
— Ваши родители до сих пор в Кот-д’Ивуаре?
— Нет, в 93-м году они вместе с семью моими братьями и сестрами переехали во Францию. Для меня это было очень кстати, потому что я прибыл туда двумя годами раньше, в 13 лет. По родным сильно скучал.
— Ваше детство было, как у многих африканских футболистов, бедным?
— Я бы так не сказал. Родители относились к среднему классу, работали в хороших компаниях и зарабатывали достаточно, чтобы семья ни в чем не нуждалась.
— После окончания карьеры будете жить во Франции или в Кот-д’Ивуаре?
— У меня есть дома и там, и там. Так что буду делить время между обеими странами, в которых чувствую себя очень комфортно.
— Не потому ли вместе со всеми французами из «Челси» и «Арсенала», за исключением Паскаля Сигана, проголосовали за то, чтобы столицей летней Олимпиады-2012 был не Лондон, а Париж? Фото с вашей наглядной агитацией наделало немало шума в Британии.
— Я вырос в Париже, моя семья живет там. Поэтому не вижу ничего зазорного в своем решении поддержать французскую столицу как кандидата на проведение Олимпиады.
— У вас есть французский паспорт?
— Да. Хотите посмотреть?
У КОТ-Д’ИВУАРА БОЛЬШЕ ШАНСОВ СЫГРАТЬ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА, ЧЕМ У ФРАНЦИИ
— Не жалеете, что предпочли сборную Кот-д’Ивуара французской?
— Ни в коем случае. Между прочим, у нас сейчас больше шансов попасть на ЧМ-2006 в Германию, чем у французов. Но даже если бы это было не так, ни о чем бы не жалел. Мой выбор шел от сердца. Мне кажется, тут даже не надо ничего объяснять. Кот-д’Ивуар — моя родина.
— Когда вы делали выбор, предложения от сборной Франции были?
— Нет.
— В каком возрасте вы начали играть за национальную команду?
– Кажется, в 23 или 24.
— Всего четыре года назад вы играли в скромном «Ле Мане» и в 11 матчах сезона-2000/01 не забили ни одного гола…
— В «Ле Мане» я мечтал о том, что когда-то буду выступать за большую команду. Но путь, который затем прошел, оказался, если честно, гораздо быстрее, чем я ожидал. Чем это объяснить? Может, вы ожидаете каких-то откровений, но все очень просто — кропотливой работой. И людьми, которые мне помогали и сейчас мною гордятся.
— Например?
— Был один человек, благодаря которому я попал из безвестной парижской команды «Леваль» в «Ле Ман», который по крайней мере носил профессиональный статус. Тогда этот человек, наверное, был единственным, кто верил в меня как в футболиста. Я никогда этого не забуду.
— Что стало поворотным моментом в вашей французской карьере? Когда поняли, что можете стать звездой?
— (Смеется.) Стать звездой, если честно, не было моей целью. Ставил задачу попроще — много играть. До определенного момента такого в моей карьере не было. А когда тренер поверил в меня и стал выпускать на все матчи — я сразу почувствовал, насколько прибавилось уверенности, и тут же начал регулярно забивать. Это произошло в «Генгаме» (в чемпионате-2002/03 Дрогба забил 17 мячей. — Прим. И.Р.).
— Переход в первый большой клуб — «Марсель» — ваш рост не остановил, а только ускорил.
— В Марселе было даже легче, чем в Генгаме, да и во всех предыдущих клубах. Пусть ты все время находишься под прицелом телекамер, все хотят знать о тебе все, но я уже почувствовал вкус к постоянной игре и голам, и шумиха вокруг команды на меня никак не действовала.
ЛУЧШИЙ ФОРВАРД В МИРЕ — ШЕВЧЕНКО
— Вы испытывали сомнения, раздумывая над предложением «Челси»? Все-таки в «Марселе» — титул лучшего снайпера Кубка УЕФА, лучшего игрока года во Франции, второго игрока Африки после Это’О. А в Лондоне — огромная конкуренция за место в составе…
— Если бы такие сомнения имели место, я бы не стал игроком «Челси». Мне было очень, очень хорошо в Марселе. Но в Лондон я приехал только потому, что никаких сомнений в себе не испытывал.
— Сколько времени вам потребовалось, чтобы принять решение в пользу «синих»?
— Неделя.
— В течение сезона испытывали давление из-за рекордной трансферной суммы, которую за вас заплатили?
— (С легким раздражением.) О Боже, этот вопрос я слышу постоянно. Думаю, вы на своей работе испытываете большее давление, чем я. Ну почему меня все об этом спрашивают?
— Значит, отчасти даете повод. Сами, кстати, считаете себя одним из лучших форвардов в мире?
— Не имею права говорить: «Я лучший» или «Я не лучший». Это вам, журналистам, решать. Могу только добросовестно делать свою работу, тренироваться и забивать. Все знают, что пока я играю не на сто процентов…
— И сколько же процентов своих возможностей вы уже показали в «Челси»?
— Не хотел бы отвечать на этот вопрос.
— Тогда ответьте на другой. Кто, в таком случае, сегодня лучший форвард в мире?
— Шевченко. Потому что всегда доказывает свой высочайший уровень в решающих играх.
ГОЛ «ЛИВЕРПУЛЮ» НЕ ЗАБУДУ НИКОГДА
— Самый неприятный для вас момент сезона в «Челси»?
— Неприятный? Не знаю… Не было такого.
— Может, выездной матч с «Барселоной», когда вас удалили, а хозяева вскоре переломили ход игры?
— Нет. Без таких ситуаций футбольная жизнь невозможна. Бывает намного хуже. Вот мой одноклубник Микаэль Форсселль из-за тяжелой травмы пропустил шесть месяцев. Разве можно сравнить с этим разочарование от того, что произошло в Барселоне? Это всего лишь игра.
— Что сказал вам Моуринью после того матча?
— Ничего особенного. «Ты пропускаешь ответную встречу». Мне очень помогло то, что никто не обрушился на меня с критикой.
— А какой момент в сезоне стал самым приятным? (Интервью состоялось до золотого матча «Челси» в Болтоне. — Прим. «СЭ».)
— Пока — победа в Кубке лиги. Ведь это был первый серьезный трофей нового «Челси» и первый — лично для меня. Может, счастье было так велико еще и потому, что финал с «Ливерпулем» получился тяжелейшим.
— Ваш гол в овертайме того матча, который вывел «Челси» вперед, поможет вам в соперничестве с «Ливерпулем» в Лиге чемпионов?
— Не знаю. Это совсем другое. В Лиге все безумно хотят выиграть. Больше, чем в Carling Cup, и даже больше, чем в чемпионате. Ведь если вы выигрываете, вы — лучшие в Европе. Для меня сложнее всего забивать именно в Лиге чемпионов. Но когда я делаю это — как, например, «Баварии», — трудно найти в мире человека счастливее меня.
— Перед ответным матчем с «Барселоной», состоявшимся как раз после победы в Кубке лиги, вы выскочили на поле «Стэмфорд Бридж» с кубком в руках. Это была импровизация?
— Для меня — да. Я, кстати, тогда опоздал в раздевалку. В этом не было ничего страшного, поскольку я все равно был дисквалифицирован. Но как только вошел, мне крикнули: «Давай, выходи на поле с кубком!» Как я был счастлив — не представляете. Это незабываемый момент. Намного более незабываемый, чем вы предполагаете.
— Почему же?
— Мало кто знает, что первый матч с «Барселоной» я провел с серьезной травмой. В результате был удален, а через три дня — финал с «Ливерпулем». Чувствовал себя по-прежнему плохо, но понимал, что в такой ситуации не выйти на поле не могу. Два часа играл с травмой, ничего толком показать не мог, но в дополнительное время все-таки забил. Теперь вы понимаете, почему тот гол значил для меня очень многое. И почему я был так рад, когда мне сказали выйти с кубком к болельщикам. Ведь точно так же это могли предложить, например, Кежману, забившему третий мяч. Может, сработало то, что я в ответном матче против «Барселоны» не мог играть, может, что-то другое — не знаю. Но мой клуб по-настоящему показал, как он относится к тому, что я делаю.
Источник: “Спорт-Экспресс”