Виталий КОСОВСКИЙ: «Забей я тот гол, и «Бавария» уже не отыгралась бы»

Однажды Джон Леннон едва ли не на спор с коллегами из “Битлз” написал песню, построенную на одном-единственном аккорде – до-мажор. Философское название композиции “Tomorrow Never Knows” (“Никто не знает, что будет завтра”) вполне могло бы стать девизом любого профессионального футболиста, не догадывающегося о том, как сложится его судьба и карьера. И вот вам яркая иллюстрация.
Более полутора десятка лет тому назад в винницкой “Ниве” бок о бок росли два перспективных полузащитника – Александр Горшков и Виталий Косовский. Могли ли предположить долговязый блондин и коренастый брюнет, что со временем дорастут до уровня национальной сборной? Не думаем. Как сильно сомневаемся и в том, что тот же Горшков догадывался о том, что он дебютирует в главной команде страны в 33 года, тогда как раскрывшийся значительно раньше экс-партнер по “Ниве” Косовский к тому времени уже почти три года, как не будет заниматься любимым делом…
С Виталием Косовским мы встретились в просторном зале совещаний компании “Гермес”. Респектабельный дизайн, эргономичная планировка, деловая мебель, по телевизору с большим экраном – ретранслируют осенний матч премьер-лиги “Ильичевец” – “Арсенал”. Нет, к строительному и туристическому бизнесу наш собеседник отношения не имеет, продолжая заниматься исключительно спортом номер один. Благо, руководители “Гермеса” решили заявить о себе на футбольном рынке, создав беспрецедентное в нашей стране “ноу-хау” – сборную свободных агентов, живущее полноценной жизнью профессионального клуба и в обозримом будущем планирующее пополнить их реестр на официальных началах. Косовский в “Гермесе” – эдакий человек-оркестр, в одночасье выполняющий функции аналитика, селекционера и организатора.

ЛЕБЕДЬ, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ПОКУШАТЬ

– Азы футбола вы постигали в Нетешине, там же, где начинали свой спортивный путь олимпийские чемпионки по фехтованию на саблях Галина Пундик и Ольга Жовнир. Знали ли вы об этом факте и почему из всего многообразия видов спорта выбрали именно тот, что зовут “игрой миллионов”?
– Вообще-то я родился в городе Острог Ровенской области, и футбольный мяч впервые потрогал именно там. Ну а более серьезно спортом номер один начал заниматься именно в Нетешине. Что же касается моих землячек-саблисток, то их успехи лишний раз доказывают, что на спортивные таланты Хмельницкий край очень богат.

– В юношеской сборной СССР по вашему возрасту выступало семь украинских футболистов. Как сложилась их судьба в дальнейшем?
– Многие из наших соотечественников, составлявших костяк той команды, на высоком уровне по разным причинам, к сожалению, так и не засветились. Юра Петров впоследствии играл в московском “Спартаке” и чемпионате Голландии, Володя Лебедь выступал за сборную России, Роман Гнатив защищал цвета “Карпат”. Но, увы, далеко не все смогли в полной мере заявить о себе во взрослом футболе. Кто, к примеру, сейчас помнит Сашу Оголюка? А ведь он тоже подавал большие надежды. Хотя больше остальных на общем фоне, конечно же, выделялся Лебедь. Причем не только игровыми качествами, но и достаточно плотным телосложением.

– В Корее, куда Лебедь приехал   на   просмотр,   местные футболисты были шокированы особенностями его фигуры, оказавшись после тренировки в баньке…
– Кушать этот парень действительно любил, но лишний вес ему никогда не мешал. Тем не менее, на первом месте у Володи, как мне показалось, все же был не футбол, а финансы. Отец Лебедя когда-то был очень неплохим футболистом, хорошо понимал и чувствовал “рецепты” этой кухни, вот и пытался направлять сына. Но как мне кажется, не в самом верном направлении.

– В юношеском футболе всегда была актуальной проблема подставных игроков…
– Хотите спросить “перековывали” ли нас? Знаю, что тех ребят, которые родились после августа, записывали годом раньше, чтобы они могли сыграть за сборные сразу двух возрастов.

– Ну а вам никогда не предлагали видоизменить паспортные данные?
– Нет. Я попал в сборную достаточно быстро и очень неожиданно: сначала играл за команду области, потом получил приглашение перебраться в киевский спортинтернат, а уже оттуда через месяц уехал в юниорскую сборную Союза. В Португалии на первом же турнире забил два мяча и таким образом закрепился в коллективе окончательно и бесповоротно.

– Хотя вполне могли потеряться, не перепрыгнув барьер между юношеским и взрослым футболом…
– Мог, но не потерялся. Думаю, что помогло сумасшедшее желание заниматься любимым делом. Если бы вы знали, как сильно я хотел играть в футбол! После столичного интерната переехал на полгода в Хмельницкий, где защищал цвета местного “Подолья”. А потом по приглашению Игоря Гатаулина и Вячеслава Грозного перебрался в винницкую “Ниву”, которой руководил Сан Саныч Томах.

– “Нива” в то время считалась настоящей кузницей талантов. Но по свету вас пораскидало прилично?
– Винница – край с богатыми футбольными традициями, а в начале 90-х там подобралась очень боевая и конкурентоспособная команда, в которой начинали карьеру такие мастера как Саша Горшков, Олег Надуда, два Сергея – Нагорняк и Попов, впоследствии заигравшие в национальной сборной Украины и в таких именитых клубах как “Спартак”, “Днепр”, “Зенит” и “Шахтер”…

МАТЧ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

– Вершиной своей карьеры вы считаете полуфинальный матч Лиги чемпионов против “Баварии”. Но не показалось ли вам, что с этой вершины вас столкнули, ведь “Динамо” вполне могло выйти в финал?
– Да, но, увы, не судилось. Мюнхенским поединком с “Баварией” прервался целый этап в истории нашей команды, состоявший из массы увлекательных матчей, в некоторых из которых мы проигрывали, но чаще все же уходили с поля со щитом. Немецкому суперклубу, если разобраться, мы по игре не уступили ни дома, ни на выезде, но до финала, до пика этой вершины не хватило каких-то пол шага.

– Всю страну обошли кадры, когда по вашему лицу текли слезы после финального свистка домашнего матча с “Баварией”?
– Слез, как мне кажется, тогда все же не пролилось, а вот гримаса разочарования была очень искренней. Если не ошибаюсь, камеры выхватили меня после того, как я не реализовал верный голевой момент, представившийся мне уже после того, как я провел третий мяч в ворота Оливера Кана. Забей я тогда, и мюнхенцы уже, возможно, не отыгрались бы. Я до сих пор считаю, что  в  той встрече “Динамо” было сильнее. Жаль только, что немцы, по сути дела, выжали три мяча практически из ничего, а процент нашей реализации оставлял желать много лучшего.

– Самый памятный мяч в вашей карьере – гол “Баварии” в Лиге чемпионов или сборной Северной Ирландии в отборочном цикле ЧМ-1998?
– Я в своей карьере забивал не так уж часто, и все свои голы считаю памятными. Они принесли мне много положительных эмоций.

– А самый памятный из несостоявшихся – тот, что забили “Панатинаикосу”?
– Голкиперу греков, по сути, забросил мяч с фланга за шиворот. Лукавить не буду: на самом деле пытался прострелить, а мяч срезался и залетел в ворота.

– Тот гол, к слову, мало кто помнит…
– Так и сам матч, по сути дела, вычеркнули из истории. А эмоциональное состояние после того, как нас дисквалифицировали с Лиги чемпионов словами не передать – полное опустошение.

– Как вы отреагировали на решение УЕФА дисквалифицировать киевский клуб?
– Это была классная игра, на которую мы выходили с особым настроем – как ни крути, первый матч в групповом турнире Лиги чемпионов-1995/96. И выиграв тогда совершенно честно, искренне радовались: старт вышел то что надо. А на следующий день после игры приехали на базу и узнали новость, которая ввела всю команду в полный шок. Будто холодным душем окатили. Целый день переживали, словно заключенный – в ожидании окончательного приговора. Что было дальше – вы знаете.

НЕМЕЦ, КОТОРЫЙ НАС ПОХОРОНИЛ

– Дальше была еще одна маленькая  трагедия  украинского футбола. Ответный стыковой поединок отборочного цикла ЧМ-1998 с командой Хорватии. Как считаете, ваш мяч, забитый уже при счете 1:0 в нашу пользу, норвежский арбитр Руне Педерсен аннулировал несправедливо?
– Безусловно. Не один раз просматривал тот эпизод и пришел к выводу, что забил совершенно чистый мяч – ворвался в штрафную, своевременно пробил, в положении вне игры не был. Думаю, если бы этот мяч засчитали, хорваты бы точно не устояли и получили бы еще парочку мячей в свои ворота. Ведь шла, если не ошибаюсь, всего лишь 12-я минута матча… Но, к сожалению, Педерсен принял сторону хорватов.

– Неужели вы считаете, что сборная Хорватии для кого-то в верхах была более удобным участником чемпионата мира?
– Изначально так не думал, но в прессе об этом писали очень много. Хотя хорватам тоже стоит отдать должное: чемпионат мира во Франции стал для них воистину “звездным часом”.

– Фамилию Педерсена запомните на всю жизнь?
– В нашей стране она была на слуху у болельщиков еще очень долгое время. А среди игроков “Динамо” стала именем нарицательным: впоследствии мы много шутили по этому поводу, но после матча с хорватами было совсем не смешно.

– В конце 90-х большинство игроков “Динамо” попали на карандаш к скаутам известных западных клубов. Поступали ли в офис клуба предложения в адрес Виталия Косовского? Не жалеете ли, что не уехали за границу?
– Я почти уверен, что все игроки основы киевской команды того времени рано или поздно оказывались на карандаше у западных агентов. В том числе и я. Ну а причин того, что за рубеж уехали единицы, думаю, немало.

– Назовите хотя бы две.
– Во-первых, игроки просто не знали, что ими кто-то интересуется. Во-вторых… Напишите так: мы очень дорого стоили! (смеется).

– Увлекались ли вы когда-нибудь обменом маек? Расскажите о вашей коллекции?
– По возможности старался поменяться футболками с кем-то из соперников после каждого матча, наверное поэтому скопил их немалое количество. Одна часть этих маек висит в комнате у моего сына, другую – можете найти в спортивном баре “Город” в киевском районе Березняки. Самая памятная из этих футболок – та, на обратной стороне которой красуется цифра “14” и фамилия “Баслер”. Именно в ней баварский “Супер-Марио” похоронил нас победным мячом в ответном поединке полуфинала Лиги чемпионов-1998/99.

– Где находились вы в тот момент, когда Баслер по месту правого полузащитника забил чудо-гол в ворота “Динамо”?
– Хавбек “Баварии” сделал удачный финт: показал, что собирается уйти в бровку, заставив тем самым меня и Каху Каладзе прижаться к боковой линии, а сам неожиданно сместился в центр, убрав меня под себя. Но какой сумасшедший удар у него получился?! Саша Шовковский позже говорил, что мяч изначально летел едва ли не в район углового флажка, а затем резко изменил траекторию и влетел в самую “паутину”. Как говорят в таких случаях сами футболисты, просто “прибил паука”.

– Вам когда-либо удавались такие неимоверные голы?
– Неплохой мяч влетел в ворота североирландцев: бил нацелено метров с двадцати и попал прямо в верхний угол.

ГЛЕБ, КОТОРОГО МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ

– Свой последний матч за “Динамо” вы провели в возрасте 30 лет, после чего фактически ушли из большого спорта. Замучили травмы?
– Свои последние матчи на высоком уровне я проводил в 2000 году, когда мне было 28 лет. Выиграли у “Спартака” финал Кубка Содружества, а потом я сыграл несколько матчей в стартовавшем чемпионате Украины. Покойный Валерий Лобановский доверял мне даже в таком состоянии: на второй тайм выпускал регулярно. А вот после смерти Васильича дела у меня пошли совсем неважно. Травмы участились, я начат форсировать восстановление, пытаясь побыстрее вернуться на поле, но сделать это не получаюсь. Хорошо, что рядом были поддерживавшие меня родные и близкие -в первую очередь, моя жена Ира. Самый дорогой и близкий мне человек. Ну и. конечно, не могу не отдать должное президенту клуба Игорю Суркису, который верил и ждал моего возвращения в строй и стабильно выплачивал мне зарплату в течение двух лет после истечения срока контракта!

– Руководство киевской команды обещало вам место в клубной структуре. По собственному признанию, на краю обрыва перед пропастью вы себя не чувствовали.
– У меня состоялся разговор с Игорем Суркисом, он предложил поработать в селекционном отделе. Провел в нем три года, но так получилось,  что пришлось уйти. Написал заявление об уходе.

– Одним из ваших успехов на должности селекционера клуба стал нынешний игрок сборной Украины – Виталий Мандзюк.
– Да, это я его порекомендовал Евгению Еськину в “Динамо-3”. Потом Владимир Онищенко взял его во вторую команду, а сейчас он уже дорос до уровня сборной.

– Говорят, “Динамо” одно время интересовалось Кака, но Сабо сказал, что игрок с такой фамилией не заиграет. Слышали об этом?
– Знаю, что им интересовались, когда он играл на родине в Бразилии. Но уже тогда Кака стоил огромные деньги и в Украину вряд ли поехал бы.

– Александра Глеба в свое время тоже не рассмотрели, хотя он побывал на базе в Конча-Заспе…
– Это было, когда я еще играл. Глеб приехал и занимался, кажется, в одной группе с новичками, а не с основным составом. К тому же работали в основном без мяча. Вот, наверное, и не увидели в нем будущую звезду европейского футбола.

– Действительно ли одно время вы помогали наставнику юниорской сборной Украины U-19 Александру Лысенко?
– Да, это была новая и весьма интересная для меня работа, но пробиться на чемпионат Европы нашей с Сан Санычем команде не удалось: задача оказалась не выполнена.

“РЕКОРД”, КОТОРЫЙ ПОБИЛ ДМИТРУЛИН

– Ваш сын Сергей пошел по стопам отца?
– Да, Сережа, чьим крестным отцом является его тезка Ребров, занимается в динамовской школе. Его первым тренером был знаменитый Виталий Хмельницкий, проработавший с ним три года, а затем передавший группу не менее известным в детско-юношеском футболе наставникам – Виктору Кащею и Олегу Хвое.

– На какой позиции играет ваш сын?
– Вообще-то справа в полузащите, но не так давно Виктор Иосифович Кащей перевел его ближе к нападению.

– А вот интересно, на кого из ваших бывших партнеров он похож по манере игры?
– А зачем быть на кого-то похожим? Я в таких случаях всегда вспоминаю слова, которые произнес когда-то в разговоре со мной, игроком “Нивы” и юношеской сборной СССР, прославленный   Владимир  Трошкин: “Ты, Виталик, ни на кого не похож. Вот и пользуйся этим!” Что же касается моего сына, то я не ставлю перед ним задачи непременно   достичь высокого профессионального уровня. Лишь бы получал удовольствие от игры и рос сильным, честным и порядочным человеком.

– С соседями по дому на Печерске Александром Головко и Юрием Дмитрулиным видитесь часто?
– Конечно, ведь мы живем в одном парадном, а мой сын очень часто пропадает в гостях у Саши Головко. Наши дети дружат уже не первый год.

– Вы производите впечатление скромного, спокойного человека…
– Что ж, если произвожу, значит, таким я являюсь.

– Неужели удалось избежать приступов “звездной болезни”?
– Возможности заразиться ею у меня не было и быть не могло: уж слишком много я пережил. Были очень тяжелые моменты… Например, период восстановления после травмы, когда я часами работал над тем, чтобы  поскорее  вернуться  в строй, но, как назло, ничего не выходило. Возможно, я форсировал события – нужно было выждать время. Все равно ведь знал, что вернусь в основной состав, когда наберу форму. Но сделать это, увы, так и не получилось.

– Психологически не сломались?
– Нет. Духом не упал, проблемы со спиной не позволили вернуться на прежний уровень. За восемь лет накопился целый букет травм. Поэтому в один день сказал себе: “Все, хватит. Нужно заканчивать”. Травм за карьеру накопилось достаточно. На операционный стол ложился раз шесть, не меньше. Чаще в “Динамо” под ножом хирурга оказывался только Дмитрулин.

ТЕСТ, КОТОРОГО МЫ БОЯЛИСЬ

– Эпидемия травм – следствие высоких нагрузок?
– Скорее – следствие нормального тренировочного процесса. А это, по сути дела, одно и то же.

– Какое упражнение на тренировках давалось вам с наибольшим трудом?
– Тесты на выносливость никто особо не любил. А забеги “пять по триста” при максимальном ускорении с остановками на несколько секунд – вообще страшное дело.

– Ну а как вам давался знаменитый тест Купера?
– Вот его всегда нормально бежал. За  12 минут пробегал около 3450 метров.

– Кто был самым быстрым игроком в “Динамо”? Говорят, Лужный никогда не отличался скоростью во время тестов, зато как бороздил свою правую бровку!
– Ничего подобного. Олег никогда не пас задних, наоборот – всегда старался быть примером для остальных. Такой уж у него характер.

– Говорят, что футболисты делятся на две категории: одним нужен кнут, другим – пряник. К какой категории вы себя можете отнести?
– Я больше склонялся к прянику (
улыбается). На тренировках старался воспринимать все с первого слова и не давать повода кричать на себя. Не любил, когда на меня орут тренеры. Хотя вообще-то такого не было в принципе. Ко мне все тренеры относились нормально.

– С Лобановским общались часто?
– Нет. Только когда Валерий Васильевич вызывал перед какими-то важными матчами – говорили о футболе, о тактике.

– А вот Юрий Калитвинцев говорил, что замыкался в общении с Лобановским в тот момент, когда тот расспрашивал его о сугубо личных вещах, что это возводило между тренером и игроком своеобразную стену…
– Возможно, но я откровенных бесед с мэтром не вел. У Юры, наверное, были более близкие отношения с Васильичем.

– Как дела у Евгения Похлебаева? Не кажется ли вам, что на фоне пережитой им трагедии меркнут любые другие жизненные сложности?
– Женя ехал на выездной матч с “Динамо-2” в Луганск и, видимо, вышел на игру с высокой температурой, что дало серьезные осложнения. Спустя несколько дней с ним случилась беда. Это очень страшная история, говорить об этом сейчас мне очень больно.

МИЛЛИОН, КОТОРЫЙ Я ЗАРАБОТАЛ В “ПОДОЛЬЕ”

– Шотландец Гарри О’Коннор, выступавший в московском “Локомотиве”, после ухода из клуба говорил западной прессе, что на премиальные, выданные после победы в Кубке России, купил себе новенький Ferrari. Какие у вас были самые большие премиальные?
– Цифры сейчас, конечно, называть не буду, но могу сказать, что удачные выступления в Лиге чемпионов оплачивались очень хорошо. Со временем каждый из нас мог заработать на квартиру, купить хорошую машину, поехать отдохнуть в какое-нибудь экзотическое место.

– Когда вы почувствовали себя обеспеченным человеком?
– Я часто вспоминаю слова Валерия Лобановского, который говорил: “Ребята, главное – играйте, а все остальное вам сделаю я”. Действительно так и было: никто ни в чем не нуждался, любые бытовые вопросы решались очень оперативно.

– А помните, на что потратили первую зарплату?
– Это было в хмельницком “Подолье”. Помню, тогда еще купоны, кажется, были. Может, даже парочку миллионов получил (
улыбается). Во, время межсезонья поехал к родственникам в Москву – и привез оттуда телевизор и видеомагнитофон. До сих пор у родителей дома стоит.

– В середине 90-х многие футболисты, еще не закончив карьеру, думали о том, чтобы заниматься бизнесом. У Тимерлана Гусейнова, например, было несколько маршрутных такси, которые приносили ему какой-то доход. Вы не задумывались над этим?
– Во время игровой карьеры точно никто не думал о бизнесе – времени не было. У меня же коммерческая жилка не открылась и по ее окончании.

– Сложно было переходить на более скромные финансовые составляющие после завершения карьеры игрока?
– Конечно, я стал получать другие деньги, но старался на этом не зацикливаться. Есть в жизни более важные вещи, нежели деньги. У меня замечательная жена, сын, дочь – это самое главное.

СТАДИОН, КОТОРЫЙ ПРОВОЖАЛ НАС СТОЯ

– Вы участвовали в обоих памятных матчах с “Барселоной”, закончившихся с общим счетом 7:0 в пользу “Динамо”. Что запомнилось больше всего?
– До игры испанцы были абсолютно уверены в своем успехе, вели себя по-хорошему задиристо, смотрели на нас несколько пренебрежительно, а после – уходили с опущенными вниз глазами. В то время, как заполненные трибуны “Ноу Камп” после того, как их любимцы пропустили четыре безответных мяча, провожали нас стоя и аплодируя.

– Кто из правофлановых футболистов доставил вам больше всего хлопот за карьеру?
– Такого, чтобы меня откровенно “возили” на протяжении всего матча, не припомню, но тяжелые игры, безусловно, были. Очень запомнился северо-ирландец Кейт Гиллеспи, через которого строилась вся игра, как в сборной, так и в его клубе – “Ньюкасле”. Противостоять ему было действительно сложно.

– Что-то не припомним вас, исполняющим пенальти. К одиннадцатиметровой отметке подходить не боялись?
– Нет. В винницкой “Ниве” я вообще был одним из штатных пенальтистов и практически не промахивался. А вот когда играл в “Динамо” как-то в серии послематчевых пенальти в полуфинале Кубка Украины не забил как раз “Ниве” – угодил прямо в Володю Цыткина. После меня бил Паша Шкапенко и тоже не забил, после чего мы вылетели. Ребята из “Динамо” потом подтравливали, говорили: мол, пожалел своих… (
улыбается).

– В “Динамо” были игроки, которые своих не жалели, не брезгуя бить партнеров по ногам даже на тренировках?
– Нет. Мы относились друг к другу с большим уважением, и своих, чтобы чужие боялись, никто не бил. А во время матчей чемпионата по ногам всегда получал прилично: игроки из более низких по классу команд часто не успевали за ходом событий и принимали единственное решение – снести любой ценой.

“АУДИ”, КОТОРЫЙ МЫ УВЕЛИ

– С кем чаще всего делили номер на базе в Конча-Заспе?
– Когда только пришел в “Динамо” жил в одном номере с другим воспитанником хмельницкого футбола Сергеем Ковальцом, который взял надо мной своеобразное шефство. А уже на новой базе жил вместе с Бадром Каддури.

– У кого из ваших партнеров по “Динамо” лучше всего было развито чувство юмора?
– Хохмачами были Дима Михайленко, Юра Максимов и, наверное, “Леон” (
Виктор Леоненко. – Прим. Авт.). С этими ребятами соскучиться было сложно.

– Ну а вы часто разыгрывали партнеров по команде? Вспомните какой-нибудь розыгрыш?
– Массажист Володя Мотренко приехал на базу на своем Audi – дорогой по тем временам машине. Припарковал ее возле здания старой базы и куда-то ушел. Ну а мы по инициативе, кажется, Максимова взяли и перенесли машину метров на двести – оттянули за самую баню…

– И какой была реакция несчастного массажиста?
– А вы представьте, приходит человек, а автомобиль пропал? (
смеется). И это на охраняемой базе! Вволю тогда посмеялись с ребятами.

– А какой был ваш первый автомобиль?
– Mercedes-190. Подписав контракт с “Динамо”, Григорий Михайлович Суркис распорядился, чтобы мне выдали служебный автомобиль. К слову, раньше он принадлежал Сергею Юрану. Сначала ездил по доверенности с его фамилией в техпаспорте, потом переоформил. Таких машин в 90-е получили штук двадцать и половину за первые две недели разбили.

– Но ваша уцелела?
– Тоже была битая.  Задок полностью меняли, а потом перекрашивали. Я вообще считаю себя осторожным водителем – никогда не давлю бездумно на педаль газа.

ТАБЛЕТКИ, КОТОРЫЕ Я ПРИНИМАЛ

– Помните, в 90-х годах появилась мода на подсчет технико-тактических действий. На базе после игры вывешивали результаты?
– Конечно. Перед разбором игр можно было пойти посмотреть на свои показатели: кто как сыграл.

– Премиальные от этих цифр зависели?
– Нет. Их мы получали в зависимости от того, кто и сколько минут провел на поле. Это более справедливый подход.

– Вы, кажется, почти всегда входили в тройку лучших по технико-тактическим характеристикам в команде. В каком из матчей этот показатель оказался у вас наиболее высоким?
– Для игрока моего амплуа хорошим результатом  считалось 100-120 ТТД. Плюс процент брака, не превышающий двадцати процентов. Свой личный рекорд я уже не припомню, но меньше сотни действий я почти никогда не набирал. За тайм меньше  пятидесяти не “набегал”.

– Теоретические занятия вас не утомляли?
– Когда они затягивались, то, конечно, это не нравилось. Но, в целом, переносил нормально -по крайней мере, старался не засыпать (улыбается).

– В карты на базе играли часто?
– Да, причем на деньги.

– Суммы были символическими?
– Я бы так не сказал. Нормальные были суммы (
улыбается). Разница  подсчитывалась в конце месяца – в день зарплаты.

– Кий в руки брали?
– Редко. Я не очень хорошо играл на бильярде. Вот Витя Леоненко и Сергей Беженар были настоящими асами. Шевченко тоже умел играть. Валик Белькевич в этом толк знал…

– Ну а курить в леске около базы пробовали?
– Нет, хотя, когда еще был пацаном, пару раз затянулся. Но мне не понравилось – неприятен был сам запах. Хотя свою дозу никотина я получил – у меня слишком много курящих друзей. А вдыхать никотин, как известно, намного более вредно, чем его выдыхать.

– Сергей Скаченко говорил, что в “Динамо” выдавали много разных таблеток, которые лично у него вызывали некоторые опасения. Вы всегда принимали то, что вам давали?
– Я нормально к этому относился. Понимал, что нам дают витамины, которые помогают быстрее восстанавливаться после нагрузок. Организм просто не мог работать в таком сумасшедшем темпе без вспомогательных средств. Имею в виду без витаминов.

– В ресторане базы в Конча-Заспе готовят довольно вкусно. Проблем с лишним весом никогда не возникало?
– Нет. Понимал, что жареную картошку с мясом перед игрой лучше не есть, а вот от бульончика с курицей – грех отказываться.

– Рюмочку вина могли налить за обедом?
– Нет. Мы же не в Испании были (улыбается). И не в “Днепре”, где Бернд Штанге по окончанию сезона пригласил всю команду на шашлыки с пивом.

КОВТУН, КОТОРЫЙ ТВОРИТ ЧУДЕСА

– Ваш последний сезон закончился более пяти лет назад. На поле изредка выходите?
– Конечно. Правда, после Нового года еще не играл. В зале рисковать не хочу – ноги можно “забить”, подожду, когда можно будет играть на травяном покрытии. Хотя ребята из моей команды сейчас бегают два раза в неделю в зале ЦСКА.

– Кто входит в вашу команду?
– Компания подобралась очень приличная. Вратарь – Андрей Ковтун. Видели бы вы, какие чудеса он до сих пор вытворяет в “раме” и как блестяще играет ногами! В поле тоже компания как на подбор – Юра Дмитрулин, Эдик Цихмейструк, Сережа Коновалов, Вася Кардаш, Витя Уляницкий, Сережа Нагорняк. В прошлом году, играя за команду “Гореничи”, выиграли Кубок Украины среди аматоров. Верю, что на этом не остановимся.

– К слову, можете ли назвать себя верующим человеком?
– Фанатизмом не отличаюсь, но храмы посещаю постоянно. Последний раз – несколько недель назад в Крыму зашел в знаменитую   фороскую   церковь. Она  расположена   на   скале, очень красивое сооружение. Побыв там недолго, усталость, как рукой снимает – энергетика, видимо, очень хорошая.

– А в приметы верите?
– Да. Я очень суеверный. Гетры и бутсы всегда сначала одевал на левую ногу. На поле тоже выходил с левой ноги. Да и по мячу бил в основном ею (
смеется).

– Обижались ли вы, когда вас называли “одноногим” футболистом?
– Нет, абсолютно. Я – чистый левша, у меня одна нога рабочая.

– А вот Олег Блохин в бытность тренером сборной Украины жаловался на отсутствие в команде ярко выраженного левого защитника и хавбека. Кто из исполнителей вашего амплуа импонирует вам больше остальных?!
– На сегодняшний день самым сильным левофланговым игроком мира я считаю россиянина   Юру   Жиркова.   Также очень хорош голландец Арьен Роббен. Ну а в 90-х не было равных валлийцу Райану Гиггзу из “Манчестер Юнайтед”.

– Наставник “Динамо” Юрий Семин использует на некогда родном для вас фланге номинального центрального полузащитника – Милоша Нинковича. Как, по-вашему, смотрится серб на этой позиции?
– В принципе, нормально. Но не идеально. В мое время считалось, что фланговый полузащитник должен рваться вперед и разрывать оппонента на мелкие кусочки. И самое главное – делать нацеленные передачи в штрафную площадь.

РЕЧКА, КОТОРУЮ Я ЛЮБИЛ

– При каких обстоятельствах встретили свою супругу Ирину?
– Спасибо моим друзьям, познакомивших нас с Ирой в Виннице. Неудивительно, что вскоре эти ребята стали нашими кумовьями.

– Какое самое экзотическое место на земном шаре, в котором вы побывали?
– Конечно же, незабываемые Мальдивские острова, на которых я отдыхал, будучи еще игроком “Динамо”! Самое интересное, что ребята, которые побывали там впоследствии, рассказывают, что курортную зону на Мальдивах перестроили до неузнаваемости, и сейчас там стало еще лучше. “Куда уж лучше?” – обычно спрашиваю я в ответ.

– Ваше любимое рыбное место на речке Козинке еще пополняет ваши уловы?
– Увы, но место, где я рыбачил в течение многих лет, как и Мальдивы, подверглось перестройке. Сейчас там возведены большие шикарные дома, так что удочку особо не забросишь. Вот и пришлось сменить порт приписки.

– В “Динамо” игрокам придумывали интересные прозвища. Как называли вас? И кто из игроков стал вашим “крестным отцом”?
– “Кликухи” в те времена носили многие мои партнеры, более того, многие из них актуальны по сей день. Поначалу товарищи по команде просто переделали мою фамилию и называли коротко “Косой”, а вот потом стало интереснее. Однажды я подстригся, и Юра Максимов прозвал меня молодым Игорем Леоновым, уловив чисто внешнее   сходство   с   экс-игроком “Шахтера”. А затем, когда я оставил длинные виски, тот же Максимов внезапно решил, что я очень похож на лидера сборной Румынии Георгия Хаджи, заслужившего, в свою очередь, прозвище “карпатский Марадона”. И внезапно стал называть меня Жорой. Что интересно, прижилось!

Источник: Динамо Киев от Шурика