Руслан Бидненко – опытный футболист, поигравший во многих клубах нашей страны. К сожалению, травмы нередко мешали карьере Руслана. Будем надеяться, что в дальнейшем они будут обходить его стороной, и в черно-синей футболке он проведет свои лучшие годы. А пока, по прошествии всего лишь 4-х месяцев в “Черноморце”, Руслан Бидненко вспомнил то, что было до переезда в Одессу:
— Я сам захотел заниматься футболом, пришел в счастливскую среднюю школу, где сделали футбольный спецкласс. Эту школу я и закончил. У нас было по две тренировки в день, моим первым тренером стал Виктор Александрович Вареница. Когда мы учились в 10–11 классе, мы уже играли во второй лиге, обкатались, можно сказать. Начинали мы играть на район, потом на область, а затем уже во второй лиге. Из этого спецкласса выпустилось человек восемь, которые затем попали в обойму “Борисфена”. Там мы и начали делать наши первые шаги в футболе.
— “Борисфен” вышел в высшую лигу и добился там определенных успехов, в чем был секрет команды?
— Секрет один – мы лет пять играли одним коллективом. Благодаря этому досконально узнали друг друга, четко представляли, кто и что может делать на поле, кому отдавать передачи и так далее. Сначала нашим тренером был Сергей Юрьевич Морозов, который многому нас научил, в частности действовать на поле тактически грамотно, вообще объяснил, что такое тактика. Затем на его место пришел Александр Дмитриевич Рябоконь, который подвел нас непосредственно к последующим успехам.
Каждый тренер многое вложил в команду. Возможно, сказывалось и то, что у нас, игроков, на тот момент были очень маленькие зарплаты. Футболисты сборной получали тогда огромные деньги и могли купить все, что захотят, мы же себе такого позволить не могли. За счет этого мы, наверное, были злее на поле, нам больше хотелось доказать.
— Переход из “Борисфена” в киевское “Динамо” стал знаковым событием в вашей карьере…
— Я тогда играл в молодежной сборной Украины, неплохо провел отборочные матчи, до этого был капитаном юношеской сборной. Можно сказать, что потихоньку поднимался по ступенькам, постепенно приобретал уверенность в себе. У меня было много предложений, и мне хотелось уйти, чтобы начать прилично зарабатывать, жить отдельно, иметь что-то. Мной интересовались шесть команд высшей лиги, но, так как Киев совсем рядом с моим домом, я выбрал “Динамо”, а не “Шахтер”.
— Не пугала высокая конкуренция?
— Об этом я сразу не думал, самое главное, что контракт был хороший, и имя киевского “Динамо”, конечно, очень много значило. Уже потом на сборах я почувствовал конкуренцию и другой уровень, но дело в том, что у нас в “Борисфене” нагрузки были еще посильней, чем в “Динамо”.
— Что помешало проявить себя в “Динамо” помимо травм?
— В “Динамо” у меня за год не было ни одной травмы. Помешала смена тренеров. Когда я только пришел в команду, то отыграл 10–11 матчей в основном составе, один раз не попал в заявку, в остальных встречах был на замене. Потом началась квалификация Лиги чемпионов, и мы дома уступили “Трабзонспору”. После этого в команде сменился тренер, и вот это помешало моей карьере.
Йожефу Сабо, который пришел на тренерский пост, надо было тащить своих легионеров, которых он и привел. Всем украинцам он перекрыл кислород, даже не смотрел на имена, не важно кто, сколько лет провел в “Динамо”, нас почти всех отправили кого в дубль, кого еще дальше. Даже не подпускал к составу. Мне дали понять, что я не нужен, а мне тогда было только 22 года, я хотел и мог играть, просто так сложилось. Лигу чемпионов я объездил 19-м, так ни разу в заявку и не попал.
— В киевском “Динамо” много ребят с такой судьбой…
— Да, но здесь явно было видно, что тренер на меня не обращает внимания. Когда Сабо был селекционером киевского “Динамо”, был даже случай, когда его вызвал Игорь Суркис и у них был разговор, он спрашивал, почему Сабо не обратил внимания на меня, а ездил по другим странам. Но так сложилось…
— После “Динамо” вы проторенной дорогой отправились в “Днепр”…
— Мне позвонил Евгений Кучеревский и предложил перейти в “Днепр”. Еще за полгода до перехода в “Динамо” звонил Андрей Стеценко, после того как мы с “Борисфеном” играли против “Днепра”. Но я тогда отказался, надеялся перейти в клуб посильней, хотя “Днепр” уже тогда подходил к своему уровню.
После того, как я перешел в “Днепр”, все шло хорошо до тех пор, пока я не попал в сборную, где получил травму спины, врачи накололи меня уколами и пришлось делать операцию. Я выпал из игры на год и 2 месяца, потом восстановился, сыграл в Кубке Интертото, забил гол, но оптимальную форму еще не набрал. Тогдашний тренер команды Олег Протасов сказал, что на меня рассчитывает, но после кубковой игры с “Динамо” его мнение изменилось — он сказал мне, что я ему больше не нужен. Я уехал в аренду в “Кривбасс”, пробыл там буквально неделю и получил травму крестообразной связки. Можно сказать, что золотые годы у меня выпали.
— Следующим клубом вашей карьеры стал “Нефтяник-Укрнафта” из Ахтырки. Как складывались ваши дела там?
— Сначала травм не было. Меня пригласил в “Нефтяник” Валерий Городов, который меня поддерживал психологически, вернул, так сказать, в футбол, позволил набрать былую форму. Мы отыграли несколько матчей, и в игре с “Кривбассом” мне сломали пальцы на ногах. До конца чемпионата оставалось уже немного игр, когда мне сняли гипс, я еще успел сыграть в последнем туре с “Ворсклой”.
Потом я вернулся обратно в “Днепр”, думал что-то себе подыскать, но не получилось. Попросился обратно в Ахтырку, потому что нужна была игровая практика. Меня взяли, и изначально все вроде бы шло так, как надо, но потом начался какой-то нефарт. Я вернулся в “Днепр”, однако там меня к составу и близко не подпускали, я тренировался только с дублем, не сыграл даже ни одного товарищеского матча.
— Как вы восприняли предложение перейти в “Черноморец”?
— Воспринял с радостью, потому что, во-первых, это команда высшей лиги, во-вторых, хороший город, в-третьих, пришел новый тренерский коллектив, а когда приходят тренеры, они приносят в команду что-то свое. Когда я приехал, то был совершенно разобранным, спасибо тренерам за то, что они подождали, пока я сброшу лишний вес, наберу оптимальную форму, и вернули меня на поле.