Недавно один из лучших игроков “Динамо” 60-х Виктор Серебряников отпраздновал 70-летний юбилей. Его штрафные – “дуга Серебряникова” – вызывали больший фурор, чем сейчас удары Алиева. Виктор Петрович – прекрасный рассказчик, в мельчайших подробностях помнит события 40-50-летней давности.
В разговоре с “Левым берегом” Серебряников откровенно высказался о Сабо и Бышовце, коснулся темы договорных матчей в советском футболе, заработков футболистов. Если последующие поколения динамовцев отмечали гений Лобановского, то для Серебряникова непререкаемым авторитетом был Виктор Маслов, под руководством которого команда три раза подряд выигрывала чемпионат Союза.
– Почему Маслов в первый же год у руля “Динамо” вывел Лобановского из состава?
– Играем мы в Ярославле. Вели 2:0, но закончили 2:2. Маслов обиделся очень. Собрал всю команду и давай по одному чихвостить. Дошел до Лобановского, а он крайнего нападающего играл. Спрашивает: “Валера, что ты делал на поле?” Валера поднялся, а он такой солидный, и говорит: “Понимаете, Виктор Александрович, в команде есть ювелиры и чернорабочие”. А Дед (прозвище Маслова. – “Левый берег”) снял очки, долго так смотрел и говорит: “Валера, у меня все будут чернорабочие, притом что исполнение должно быть ювелирным”. И Маслов Лобановского подвинул.
В Киеве шум поднялся. Сам Щербицкий за Лобановского был. Что делает Маслов: журналист Аркадий Галинский писал, что Лобановский – прирожденный центральный нападающий, и вот Маслов в матче против дубля “Спартака” ставит его на эту позицию. А Валера же левого крайнего всегда играл, он привык, что слева на него никто не нападает. И вот он играет в центре – одного соперника обведет, а второй с левой стороны подбегает и отбирает мяч. И так раз за разом. А Маслов, чтоб на него не шумели, на ту игру собрал все политбюро. После этого Дед начал перестраивать команду под свое видение. Потихонечку Каневского подвинул, затем Базилевича, Воинова.
– А Трояновского?
– Валя по игре подходил, но числился в нарушителях режима. А когда в команде еще был Лобановский, Валя каждый пас отдавал ему. Лобановский его подмял под себя: “Ты только мне пас отдавай”. Но так же нельзя. Нас пять нападающих тогда было – эта схема “дубль-вэ” называлась. А Маслов изменил ее. Мы стали жестко играть в отборе мяча, перешли на игру в четыре полузащитника. Соперники долго не могли понять, кто у нас играет в обороне, кто – в атаке. Взаимозаменяемость была. Маслов настаивал, чтобы все и оборонялись, и атаковали. Сейчас так играют ведущие клубы мира. У него было очень много великих идей в голове. Маслов закончил рабфак, но от природы был очень умным человеком.
Когда он уже почистил состав, Лобановский с Базилевичем приехали на тренировочный сбор “Динамо” в Гаграх. Виктор Александрович их принял, дал им свои записи: “Читайте мои мысли, а потом поговорим”. Двое суток они были у нас. Дед все их натаскивал, мысли вкладывал о будущем футбола. Лобановский, кстати, бегать не любил, но, став тренером, от игроков это требовал.
– Игроки вашего поколения не были обижены деньгами?
– Футболисты, которые играли до нас, говорили: “Да если б нам платили такие деньги, мы бы штанги грызли”. Я отвечал: “Для своего времени вы получали хорошие деньги, мы – чуть больше, а у тех, кто придет за нами, будет еще больше”. А сейчас ребята вообще зарабатывают отлично: за отдельные матчи можно поднять $50 тыс.
– В бытность вашу игроком у вас 21-я “Волга” была?
– Конечно. Я ее немножко ударю, подрихтую – и продам. Спрос превышал предложение, поэтому можно было улучшить материальное положение. А возможность купить новую машину вне очереди у футболистов была. Владимир Щербицкий – а именно он был хозяином команды – понимал: если у игроков будут жизненные блага, они будут полностью выкладываться на поле.
Я переехал в Киев из Запорожья не самым бедным человеком. “Волгу” мог сразу купить. Но стеснялся, все-таки был совсем молодым – мне 19 лет было.
– В Запорожье так хорошо платили?
– Больше, чем в Киеве. Если б не армия, я бы в “Динамо” и не перешел. Один только пример. Когда первый секретарь обкома захотел, чтобы “Металлург” из класса “Б” перешел в класс “А”, он на решающие матчи установил такие премиальные за победу: первый матч – по тысяче, второй – две, третий – четыре, четвертый – восемь. Сумасшедшие деньги. А у нас играли в основном москвичи, опытные ребята, они прекрасно знали, что такое класс “А”, какие там нагрузки. Что мы сделали: первые четыре матча выиграли, а решающие встречи проиграли. Не просто так, конечно. Так что в накладе не остались.
– Когда в “Динамо” узнали, что Йожеф Сабо купил “Чайку”, какая была реакция?
– Мы о ней узнали, когда у него уже забрали машину (мол, футболисты вконец обнаглели. – “Левый берег”)… Это аферисты. Он всегда с ними дружил. Деловые, умные ребята, знали, как деньги делать, куда вложить. Может, они ему и помогали делать деньги, но мешали в футболе… Он сам безграмотный, образование – пять классов, купил аттестат, поступил в институт. Я на 3-м курсе с ним сдавал экзамен по органической химии. Строгий человек принимал, и Йожеф никак не мог “проскочить”. Химик закрыл нас в аудитории. Говорит: тебе – глюкоза, тебе – сахароза. А там структурные формулы, я сижу, фотографирую взглядом. А Сабо подходит к таблице Менделеева, делает умный вид (как он это всегда делает – или на тренерской скамье, или выступая на телевидении), говорит: “Витя, я забыл, как вода будет”. Подзываю, говорю: “H2O”. Он смотрит, смотрит, а в итоге: “И ты ничего не знаешь!”
Тут уже я завелся, переходим на футбол, вспоминаю ему чемпионат мира в Англии: “Тебя зацепили, ты как будто сломался, а приехали в Киев, так ты, гад, сразу здоровый стал. Зачем же так… С немцами тяжело ж было играть”. А он здесь вышел на поле, прыгать начал, как балерина. Он во всем такой был, показушник. Я его гуцулом называл, ему обидно было.
– Еще кто-то в “Динамо” вызывал у вас неприятие?
– Бышовец очень непорядочный парень был. Считал себя самым умным. Всегда с таким апломбом, как будто он все знает, все умеет. А он не умел играть в футбол. Он за счет ребят – какая у нас полузащита была! – добивался успеха. Это курва настоящая была. Как выезд – он больной. Там драться надо, бороться, контратака – а он не бежит. Приходилось ставить Пузача. Мы с выезда привозим очки, а Дед говорит: “Не могу ставить Пузача, потому что Бышовец ходит возле ЦК и всем кланяется”.
Он уже тогда лез… Чего он и в Москву уехал. Маслову звонили и приказывали ставить Бышовца. В ЦК в тонкостях ведь не разбирались. А он скоростные отрезки 5 по 30 метров бегал хуже всех. Вратари быстрее бежали. Да, когда мы играем дома, атакуем, в суматохе у ворот он мог поработать локоточками, сыграть на опережение, а так… И Маслов стал его доставать, а Бышовец стал ходить в ЦК.
– Вам в “Динамо” договорные матчи часто приходилось играть?
– Случалось. Например, если команда заранее выигрывала чемпионат. Маслов, зная, что будет “кухня”, брал и уезжал в Москву, якобы в больницу. А мы уже на месте с ребятами смотрели в таблицу и решали, кому отдать очки, а кому нет. Или кто больше даст. Но делили сумму между всеми – игроками, докторами, массажистами, нянечками. В 1967-м мы стали первыми за пять туров до конца чемпионата. Помню, Маслов хотел, чтоб мы Ростову помогли, а мы отдали игру Баку, они тогда первый раз шли на “бронзу”, пришли, попросили.
– Владимир Бессонов однажды сказал журналисту: “Я столько водки выпил, сколько ты борща за свою жизнь не съел”. У вас в этом плане опыта уж точно не меньше.
– Когда время позволяло, я тоже нарушал… с удовольствием. В 1961 году меня выбрали капитаном команды, и это в 21 год. Я и перегрузил себя где-то: тренировки, ответственность большая. Разрядка нужна была. Перед сном успокоить нервную систему – милое дело, сама она не угомонится.
– Вы много полетали по миру. Как после поездок в Европу, Америку воспринимали уровень жизни в Советском Союзе?
– Это не я сказал: богатая страна и нищий народ. В 60-е китайцы так о нас говорили. При Союзе жены, дети чиновников ездили на Мальорку отдыхать. А за какие деньги? Хрущев говорил: обогнали Америку по производству молока и мяса. Ну, зачем ты врешь? В Москве, конечно, все было. А поедешь в Рязань, Вологду, Курск – пусто. Я когда начинал играть за запорожский “Металлург”, так старшие просили, чтобы нас покормили в обкомовской столовой, жрать нечего было. А в Москве обгоняли Америку…
– Кто в “Динамо” больше всего боялся летать?
– Да все боялись. И я тоже. Помню, летели как-то на турнир в Южную Америку. И у самолета загорается двигатель. А в салоне были молодожены, в свадебное путешествие отправились. Так они стали друг у друга выхватывать спасательный жилет, хотя у каждого пассажира был свой. Паника – страшная вещь. Мне самому показалось, что у нас отвалилось крыло, а пилот просто заглушил два двигателя – он мог лететь на оставшихся двух. Тут я вспомнил, что чаще всего выживает тот, кто находится в хвосте самолета. Быстро бегу туда, заскочил в туалет, закрылся и сижу. Из меня от страха все вышло. Пустой был полностью. Покинул убежище, лишь когда мы приземлились на американской базе в Атлантическом океане.
Виктор Серебряников. Карьера игрока
“Металлург” (Запорожье): 1956—1959, “Динамо” (Киев): 1959—1971. Чемпион СССР (1961, 1966, 1967, 1968), обладатель Кубка СССР (1964, 1966). Участник трех чемпионатов мира, полуфиналист ЧМ-1966. Лучший футболист Украины-1969. В чемпионатах СССР провел 299 матчей, забил 70 голов. В сборной СССР — 21 матч (3 гола).
Источник: Левый Берег