Председатель совета директоров “Торпедо” Владимир Алешин за прошлый сезон выставил главному тренеру своей команды Сергею Петренко “четверку”. Оценка сама по себе неплохая, только мало о чем говорящая. Потому что и без “Торпедо” в России всегда хватало как команд, играющих на “четверку”, так и тренеров-хорошистов. Они, как правило, не блещут, но и не проваливаются, широко известны в узких кругах, достигают успехов, но в рамках определенного уровня, на экзаменах у своих президентов получают “хорошо” и примерно на столько же учат подопечных.
Небогатое “Торпедо”, казалось, могло быть удовлетворено восьмым прошлогодним местом (если не болельщики, то, по крайней мере, руководство). Да и не видно было зимой, чтобы черно-белые активно готовились к очередному семестру. Так, взяли кое-кого, чтобы на “тройки” не скатиться, и про других, помнится, говорили: “Не в деньгах счастье и не в покупках, вот увидите”.
Многие списывали эти слова на обычную зависть к сильным мира сего, но весной выяснилось вдруг, что студенты из Лужников решили грызть гранит футбольной науки всерьез! И что тренер их больше не хочет получать “четверки”: активно тянет руку у доски, сыплет доказательства и формулы, успешно совмещает теорию с практикой. Что и подтвердила предварительная сессия, по итогам которой “Торпедо” Сергея Петренко стало лучшим учеником в классе и самым настоящим отличником.
Оказалось также, что широкая общественность прозевала появление в “альма-матер” нового фаворита, и про самого тренера ей, в сущности, мало что известно. Но, как и положено прилежным ученикам, Петренко отказался удовлетворять любопытство корреспондента “СЭ” в экзаменационный период, пообещав сделать это только после 13-го тура. И обещание свое сдержал.
– В это время года футбольные люди в России редко отдыхают. Воспользуетесь шансом, чтобы устранить эту несправедливость?
– Обязательно. В воскресенье мы сыграли с “Ротором”, в понедельник вот сижу, беседую с вами, а во вторник поеду с семьей в Турцию на пару недель.
– При вас и зимние сборы “Торпедо” стали проводиться в Турции. Вы так любите эту страну?
– Не в любви дело. Зимой там хорошие условия для работы, а летом – для отдыха.
– А когда усиливаться будете?
– Усиливаться, в общепринятом смысле, вообще не будем. Заниматься селекцией, удлинять скамейку, оздоровлять конкуренцию – другое дело.
– Пройти дистанцию чемпионата силами тринадцати-четырнадцати игроков действительно нелегко. Не хотите присмотреть кого-нибудь в составах финалистов Лиги чемпионов – как руководство “Торпедо-Металлурга”, недавно проанонсировавшее такую покупку?
– Пока рано об этом говорить. Но, если задуматься, “Реал” и “Манчестер” тоже почти весь сезон играют чертовой дюжиной исполнителей. А “Челси”, напротив, мучается от переизбытка почти равных игроков.
– “Торпедо” – лидер чемпионата России. Какие чувства вы испытываете в этой связи?
– Еще в воскресенье вечером ничего не чувствовал – жил в постоянном напряжении. А наутро отпустило. Понял, что появилась передышка, возможность прийти в себя.
– А как же гордость: мы, дескать, первые и все такое?..
– А что потом с этой гордостью делать, если во втором круге, не дай бог, не заладится? Нет, лидерство – это напряжение. Аутсайдеров и фаворитов нет – все хотят отобрать очки и отбирают. Нервозность была и у меня, и у команды: перед игрой с “Ротором” речь шла только о победе – другой исход вообще не обсуждался. А разве можно было назвать игру легкой?
– Говорят, теперь вам будет проще. Ведь вы уже дважды были “осенним” чемпионом: в 1976 году – полноценным как игрок и в 2002-м – второго круга как тренер. Теперь вот стали первыми весной, значит, дальше все пойдет по накатанной.
– Не согласен – борьба станет еще жестче. Те, кто борется за выживание и за чемпионство в каждой встрече, будут биться до конца. Нас в конце первого круга ждут ЦСКА и “Сатурн” – какое там “легче”! Хотя своя специфика у первого и второго кругов, конечно, есть. Начинать с поражений и ничьих плохо. А если есть очковый задел, то появляется и уверенность в себе, и возможность для маневра. И близость цели ощущается четче.
– Под трибунами Лужников висит фото Петренко-игрока. На нем у вас черные усы и светлые волосы. Неужели в те годы вы, следуя моде, были блондином?
– Виноват фотограф, наверное. Никогда не красился, а моде следовал лишь в том, что носил длинную прическу и бакенбарды.
– Свой первый гол в чемпионатах страны, что символично, вы забили 7 сентября 1975 года в ворота московского “Спартака”. Поддерживаете общеторпедовское отношение всех времен к этой команде?
– Что греха таить – поддерживаю. Хоть и не тот уже “Спартак”, и другие люди туда пришли, и не такая уж народная теперь эта команда, к сожалению, но раздражитель красно-белые по-прежнему сильнейший.
– Вы окончили ФШМ в 1972 году и приходили в торпедовский дубль вместе с нынешним гендиректором клуба Юрием Мишиным. Дружите с ним?
– Да. Уж сколько лет по жизни вместе идем.
– Четыре года спустя вы выиграли молодежный чемпионат Европы и стали мастером спорта международного класса. Вместе с вами играли Газзаев, Гуцаев, Аджем, Ан, Федоров, Оганесян, Кипиани. Троих из той команды уже нет в живых, а с остальными поддерживаете отношения?
– Судьба разбросала нас по бывшему Союзу. Когда встречаемся, конечно, общаемся, но друзей в футбольном мире, кроме Мишина, у меня нет.
– А до сборной СССР вам что помешало добраться?
– У каждого тренера во все времена был свой взгляд на комплектование национальной команды. Лобановский, например, всегда брал своих – вплоть до дублеров. Конкуренты? Сейчас и не вспомню, кто тогда играл в сборной на правом фланге. В “Торпедо” боролся за основу с Сучилиным, Соловьевым, Максименковым. Тогда у нас средняя линия была очень сильной, и пробиться в состав 19-летнему игроку было невероятно трудно.
– Кто из тренеров впервые оказал вам такое доверие?
– В команду я пришел при Викторе Маслове, но заиграл при Валентине Иванове. И всю карьеру провел, можно сказать, под его началом, за исключением короткого отрезка, когда нас тренировал Владимир Сальков.
– Говорят, и к вашему уходу Козьмич приложил руку. Что за история связана с тем, что вы так рано – в 30 лет – повесили бутсы на гвоздь?
– Этого я рассказывать не стану. Действительно, ушел рано и не из-за травм – мог поиграть еще. Но я москвич, человек домашний, прирос к “Торпедо”, а предложения были только из провинции. Решил, что чем раньше начну новую жизнь, тем проще будет к ней адаптироваться. Это – одна из причин ухода.
– Ухода куда?
– Сначала, как обычно, в никуда: за ветеранов играл, деньги зарабатывал. Осваивался. Потом был детским тренером в торпедовской школе. Год сидел в спорткомитете СССР, занимался детским и мини-футболом, ездил по стране, бумаги перекладывал. Последнее особенно донимало, если честно. Спасибо Мишину, который вытянул меня оттуда, поспособив назначению тренером команды СК ЭШВСМ “Звезда” в Лужниках. А то я уж собирался было совсем с футболом закончить и уйти в Управление по обеспечению дипломатического корпуса.
– Не очень известная, надо заметить, команда вам досталась.
– Она была армейской: те, кто не прошел в состав московских клубов, могли пересидеть там воинскую службу, тренируясь и играя во второй лиге. Трех-четырех человек для футбола мы сохранили. Например, Губернского, который выступал потом в “Асмарале”.
– Вы забыли сказать, что имели отношение к мини-футболу не только как чиновник.
– Было дело – играл. И даже стал обладателем первого Кубка СНГ в составе “Дины”, за которую провел один сезон.
– Кто разглядел в вас задатки паркетного игрока, технаря?
– Сам не знаю. Может, для рекламы пригласили? Президент “Дины” Сергей Козлов даже предлагал мне остаться тренером команды, но тогда уже поступило предложение из дубля “Торпедо”. А вообще, несмотря на то что был правым хавбеком, никогда не считал себя узким, правоногим специалистом. Выступал и в центре под занавес карьеры, и последним защитником в дубле. Нам школу очень хорошую закладывали, и даже сейчас я не вижу разницы между своей правой и левой ногой. Более того, после нескольких операций на правой стараюсь вообще ее не использовать, подавая и пасуя левой на тренировках.
– Но играть-то играете?
– В футбол редко. Чаще в большой теннис.
– Есть люди, которых вы можете назвать своими учителями в тренерском деле?
– Старался брать знания от многих. Конечно, больше всего перенимал у Иванова – и хорошее, и плохое. Первое – чтобы развить и приумножить, второе – чтобы отбросить.
– А в тренерские учебники сейчас часто заглядываете?
– В учебники нет, а в свои конспекты – толстые рукописные талмуды, которые вел смолоду, – часто.
– У нынешнего своего помощника Юрия Миронова вы когда-то работали вторым тренером. Остра ли психологическая грань между людьми, когда они со временем меняются местами в тренерской иерархии?
– Все от человека зависит. С Мироновым мне и в начале 90-х хорошо работалось, и сейчас тоже. До сих пор считаю, что он зря подал в отставку после нелепого поражения от “Локомотива” со счетом 0:8. Эмоции…
– А с Виталием Шевченко как сотрудничалось?
– Нормальные рабочие отношения – на небольшой дистанции, правда. У него – 18 – 19 человек основы, у меня – дубль. Обмен игроками между этими группами был минимальным, так что особых точек соприкосновения у нас вроде и не было.
– Сейчас, когда “Торпедо” лидирует, вы чувствуете себя представителем отечественной тренерской школы, утирающим нос хваленым футбольным “шабашникам” из-за рубежа?
– Да ничего я не чувствую. Просто работаю, выполняю намеченную программу, воплощаю какие-то мысли, идеи, усилия руководства. А правы мы или нет – покажет время.
– То есть вам совсем чужды ветры футбольной политики?
– Так и есть – политика, пусть даже футбольная, меня не интересует.
– Но неужели не обидно за российскую тренерскую школу, уровень которой сейчас поставлен под сомнение? Юрий Семин, например, переживает и при случае высказывается по этому поводу.
– Но ведь точно так же можно сказать и про игроков. Почему Семин набрал в команду иностранцев? Они что – очень сильные исполнители? Или – почему в России самые лучшие тренеры, но нет хороших футболистов?! Нет, так нельзя говорить. Потому что все зависит от человека, а не от национальности. И у нас, и у них есть толковые тренеры. Иностранцы приехали, попали в незнакомые условия. Это их проблема и президентов их клубов. Они решили пойти таким путем – посмотрим, что из этого получится. Игра команд четырех новичков-иностранцев пока не впечатляет, но дождемся конца сезона – что, если результаты докажут их правоту?
Кроме того, легионеры – игроки и тренеры – должны быть сильнее своих, иначе теряется смысл приглашения. И именно они должны доказывать, что они лучше, а не мы. Я-то у себя дома – что и кому мне доказывать? А вот тот, кто приехал издалека, пусть убедит окружающих, что он достоин особого к себе отношения.
– Вы работали и в Лужниках, и на Восточной улице. Интересно ваше отношение к проблеме – теперь уже бывшей – двух “Торпедо”.
– Факты красноречивее любых домыслов. Вторая команда зарождалась и крепла при нашем с Мишиным непосредственном участии. Она начинала с турнира КФК, а сейчас ее снова нет – при чем здесь знаменитый клуб? Сумятица была, конечно, но смена владельца стала благом для “Торпедо”, которое было и осталось единственным.
– Почему вы ушли из “Торпедо-ЗИЛ”, дела которого шли не так уж плохо?
– Действительно, мы лидировали во второй лиге с отрывом очков в двенадцать. Но не сложились отношения с вице-президентом клуба Данченко. От футбола он был, мягко говоря, далек, но свое мнение имел по любому вопросу, в том числе и по тренировочному процессу. Выглядели его придирки и глупо, и смешно, и тягостно. Однако в итоге нашелся повод – мы проиграли “Динамо” в Кубке – 1:7 и ярославскому “Нефтянику” дома в чемпионате 0:1.
– А почему Владимир Алешин взял вас обратно в торпедовский дубль? Известно ведь: после переходов, подобных вашему, получить второй шанс у босса Лужников невероятно трудно.
– Мы уходили в “ЗИЛ” без скандала и без предательства, после спокойной беседы с Алешиным. Он понял, что главный тренер – это не тренер дубля. Все начинать с нуля, на новом месте, самостоятельно – к этому я стремился. Но когда не сложилось, Алешин сам предложил нам вернуться.
– О роли Валентина Иванова в завершении вами карьеры игрока вы говорить не захотели. Но ведь и в вашем возвращении в Лужники он принял определенное участие?
– Здесь скрывать нечего: насколько я знаю, Козьмич ходатайствовал перед руководством клуба за нас с Мишиным. Это аксиома: доброе запоминается, плохое забывается.
– Все говорят, что у “Торпедо” есть стабильность, сыгранность, везение,”свой” газон. Но хотелось бы услышать вашу версию причин лидерства.
– Да рано еще версии выдвигать! Не пойму только, о какой стабильности идет речь. У нас полностью поменялась оборона, наполовину нападение, а хавбеки играют на отличных от прошлого года позициях. Выходит, команда стала почти новой! И настраивались на нас ближе к перерыву по-особому. Но мы выигрывали. И “физики” хватило, и психологии, хотя подустали, конечно. Сейчас важно хорошо восстановиться.
– Психолога не собираетесь пригласить?
– Нет, тут тренер должен все контролировать и решать сам, без советчиков.
– Но ведь и вы, наверное, испытываете моральные перегрузки? На пресс-конференциях, например, выглядите то ли настороженным, то ли закомплексованным, стремитесь побыстрее закончить общение с прессой…
– Я уже говорил, что в большинстве случаев вижу перед собой людей, абсолютно равнодушных к моей команде и ко мне лично. Их больше интересует какая-нибудь ссора, скандал, неосторожно брошенное слово. И после матча любой тренер может наговорить таких слов сколько угодно, но зачем это нужно? Потому и сосредотачиваюсь, сдерживаюсь, хотя иногда напряжение все-таки находит лазейку.
– А во время игры ругаетесь на скамейке?
– В каком смысле?
– Матом.
– Бывает: эмоции – штука малоуправляемая. Главное – никогда не говорить таких слов в адрес футболистов. Для того и учился у предшественников не только хорошему – чтобы отбросить плохое в сторону и не повторять их ошибок.
– Что для вас сложнее – сразу выставить игрока на трансфер или перевести его в глухой запас, наблюдая, как он тяготится новой ролью на ваших глазах?
– Все тяжело. Но футбол и жалость – вещи малосовместимые.
– Правда ли, что осевший в дубле Йолович может летом сменить клуб?
– Мы говорили с Николой. Он не хочет уходить из “Торпедо”, а у нас нет планов от него избавляться. Да и игрок Йолович хороший, просто Степанов сильнее на данный момент – вот и все.
– Ваши родные уже привыкли к тому, что глава семьи в этом году пока что справляется со своей работой лучше всех в стране?
– Это надо спросить у горячо любимой жены и двух сыновей. Старшему десять лет, занимается в ФШМ, но, по-моему, без особого рвения. А младшему три годика. Придешь домой, повозишься с ними, и нервы успокаиваются потихоньку после матча.
– А дня три-четыре могли бы с ними безвылазно дома просидеть?
– Без жены? Не знаю, честно говоря. Мужчинам свойственно уставать от детских проблем быстрее, чем женщинам, – факт известный.
– Супруга не работает?
– Сейчас нет. А раньше трудилась на ЗИЛе.
– Ну где ж еще торпедовец мог жену найти!
– Познакомились мы, кстати, не на заводе, она жила неподалеку от стадиона.
– Какое значение вы придаете случаю, внезапной удаче или просто везению? Стюардесс в чартерах не меняете после поражений?
– Нет, до этого пока не доходило (смеется). Одно время нам с Мишиным казалось жутко невезучим число 13. А сейчас вот после тринадцати туров лидируем!
– Если и после перерыва останетесь в лидерах, не боитесь чьих-нибудь козней на финише чемпионата, которыми “славится” российский футбол?
– Отвечу так: очень надеюсь, что нас минует чаша сия.
– За кого будет болеть на Euro-2004?
– За Россию, конечно! Из других финалистов выделил бы французский сплав техники и мощи.
– А нефутбольная страсть у вас имеется? Скажем значки, марки или фантики какие-нибудь?
– Не охотник, не рыбак, не киноман, по дереву не вырезаю. Люблю на шашлыки сходить или за грибами. Раньше – игроком еще – собирал книги. Помню, привозил их из любой поездки, а однажды потащил в Адлер собрание сочинений то ли Гоголя, то ли Чехова – менять на жутко дефицитный Большой энциклопедический словарь. Библиотеку собрал приличную, перечитал ее всю, а сейчас, если спросите, не вспомню, что и когда в последний раз листал. Даже на неспортивные газеты времени не остается. В редкий выходной спланируешь что-нибудь с семьей, а потом говоришь жене: “Извини, дорогая, сегодня опять работаю”. И она пытается привыкнуть.
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
Источник: Спорт-Экспресс