Бывший тренер “Ростсельмаша” Сергей Андреев рассказал о великом Лобановском и левоногом Пестрякове, который любил смотреть на звезды и требовал называть себя по имени-отчеству.
– В Ростове до сих пор помнят тройку Лоськов – Герасименко – Маслов, которую вы создали.
– Тройки, кстати, могло и не быть – ведь в конце 1995-го Лоськов засобирался в “Локомотив“. Убеждаю: “Дима, рано!” Четыре часа сидели – тот уперся, ни в какую оставаться не желал. Но в пять утра сломался. И, думаю, не пожалел.
Какой в 1996-м мы сезон выдали! Разница мячей 58-60. “Крылья” обыгрывали 6:2, КАМАЗ – 7:2. Что в Питере творили Лоськов, Герасименко, Маслов и Коваленко-старший… Ко мне подошел Леонид Пахомов, помощник Бориса Игнатьева в сборной: “Кого порекомендуешь?” Я ответил: “Понимаю, что это наглость, – но одного назвать не могу. Поверьте мне, бывшему футболисту, возьмите четверых. Дайте им один тайм, не ставьте рамок – и вы все обалдеете…”
– Не послушали?
– Нет, вызвали только Герасименко. После его в киевское “Динамо” пригласили. Григорий Суркис дважды присылал за ним личный самолет.
– В той команде играл забавный парень по прозвищу Фон…
– Владик Прудиус. Он же якобы из графьев. Вот его и прозвали – фон Прудиус. Ростовские болельщики в нем души не чаяли. Потому что всегда мог что-то отчебучить. То финт диковинный исполнит, то после гола гопака спляшет перед центральной ложей. А потом, на свою погибель, Прудиус привел в команду Олега Пестрякова.
– То есть?
– Приезжаю на базу, стоит Владик с кем-то: “Васильич, толковый игрок. Не возражаете, если с нами потренируется?” – “Хорошо”. Смотрю – действительно в порядке. Через два дня уже подписали контракт. Подхожу к Прудиусу: “Поздравляю!” – “С чем?” – “Теперь в основе тебе места нет”. – “Как?!” Пестряков тоже левша, играл на фланге полузащиты – и вытеснил Прудиуса из состава. В команде его звали Петя. Парень, правда, трусоватый, но талантливый необычайно. Какой гол в Ярославле забил! Шедевр!
– Да бросьте.
– Ей-богу, не преувеличиваю. Прошло уже двенадцать лет – а момент до сих пор перед глазами. Олег выскакивает на центрального защитника, ложным замахом убирает его, а другому элегантно пробрасывает мяч между ног. После чего выходит один на один с вратарем. Кто-то на его месте мощно бы пробил, а Пестряков ловко подсекает мяч – и тот парашютом опускается за спину голкиперу. Я был потрясен. Вышел к бровке и зааплодировал. Он радостный подбегает: “Ну как, Васильич?” – “Браво, Пестряков. Скажу больше – гениально!” Петя расцвел, как майская роза. Готовимся на базе к следующему матчу. Уже стемнело, выхожу подышать свежим воздухом и вижу Пестрякова. Голову задрал, звезды разглядывает. Меня не заметил. Подхожу тихонько, кладу руку на плечо и спрашиваю: “Что, Петя, себя ищешь?”
– А он?
– Вздрогнул, подскочил: “Васильич, вы все испортили!” – “Да ладно, Петя, ты же у нас звезда…” По размеру дарования я бы сравнил его с Лоськовым. Вот только использовал Пестряков свой потенциал процентов на сорок. Позже его в “Шахтер” пригласили. Но там получил тяжелую травму, осел в дубле, а потом и вовсе закончил. Сейчас работает тренером в футбольной академии “Шахтера“. Мне рассказывали – кто-то из наших ребят, то ли Прудиус, то ли Кириченко, встретил его недавно: “О, Петя, здорово!” Тот аж в лице изменился: “Какой я тебе Петя? Я – Олег Игоревич Пестряков!”
– Вы как-то сказали: “Бескова – люблю. Лобановского – люблю и боюсь…” Почему боялись-то?
– Лобановский – глыба. Помню, в 1997-м на сборе в Кесарии жили в одной гостинице – его киевское “Динамо” и мой “Ростсельмаш”. На обеде Лобановский мимо меня проходил – так я вилку уронил. Доктор заметил: “Васильич, он уже не твой тренер”. С тем сбором интересная история связана. Отправлял нас в Кесарию “выдающийся” менеджер Шикунов. Говорю ему: “Подожди, там киевское “Динамо”. – “Да мне сказали, второе поле построили…” Оказалось, ничего не построили – как было одно, так и осталось. Зато шикарное: хоть шесть дней ливень – все в песок уходит. И вообще, условия великолепные. В день за человека надо было 125 долларов платить. Один минус – освещения нет. А темнеет в Израиле зимой рано. Так вот, приезжаем – в холле встречаю Валерку Зуева.
– Помощника Лобановского?
– Да. “Где Папа?” – “В 515-м”. Я сумку бросил – и туда. Быстрее лифта. Дверь распахнул: “Валерий Васильевич, рядовой Андреев прибыл”. – “Ты уже не рядовой, а коллега. Садись”. Рассказал ему про нашего дурака, про второе поле.
– Что Лобановский?
– После нас, говорит, можете тренироваться. Когда ничего не видно. Предложил я киевскому “Динамо” товарищеский матч – но у них уже три было запланировано. Андрей Баль тренировал “Хапоэль” из Хайфы. “Динамо” им за первый тайм четыре гола отгрузило. На следующий день восьми утра не было – звонок у меня в номере.
– Кто?
– Лобановский. Ни “доброе утро”, ничего – сразу: “Зайди”. Через две секунды я был в дверях. “Баль меня подвел, не знаю, что у него за команда. Лучше б с вами сыграли. Давай устроим совместную тренировку. Как меня осенило?” Я приподнялся от восторга: “Так осеняет кого? Великих!” Я вел тогда что-то вроде дневника, обычно синими чернилами писал. А этот день – красными! Печатными буквами!
– На похоронах его были?
– Не поехал и простить себе не могу. Но хоронили Лобановского 16 мая – в мой день рождения…
Источник: Спорт Сегодня