Виктор Понедельник рассказал о своем партнере по золотой команде на Евро-60 Валентине Ивановом, который ушел из жизни во вторник утром.
– Сейчас гремят имена Месси, Роналду. Валентина Иванова можно спокойно ставить в один ряд с ними, – говорит Виктор Понедельник. – По филигранной технике, уму, видению поля, по скорости. Здесь двух мнений быть не может. Он опередил свое время на несколько десятков лет. Его все любили. И боялись. Не каждая московская команда могла в Киеве выиграть, а “Торпедо” выигрывало. Вот что такое был Иванов и его партнеры. Не зря Маслов называл его лучшим игроком послевоенного поколения.
Это утрата для мирового спорта. Он был не просто великим – величайшим футболистом. Олимпийский чемпион, чемпион Европы, обладатель Рубинового ордена УЕФА. Дважды выигрывал с “Торпедо”, со своей любимой командой, звание чемпиона СССР. Много лет после этого был тренером железнодорожников. Полвека в футболе, даже больше! Буду вспоминать его прежде всего как своего партнера. Играть с ним было одно удовольствие. Он понимал каждое движение, затевал все комбинации сборной СССР. Эта потрясающая игра в стеночки… Когда вспоминаешь Иванова, сразу приходят на ум слова, которые на его 75-летнем юбилее, два года назад сказала Лариса Лытынина, наша знаменитая гимнастка: “Ивановых у нас много, а Козьмич – один”. И слезы у нее по лицу поползли. Вот как его оценивали. Он уникальный игрок был. Лев Филатов в одной из своих книг написал: “Иванов на поле – это хитрый лис. Он не просто играет, он выдумывает черт знает что и ставит в тупик всю оборону соперника”. Это штучный товар. На него ходили. Зритель хотел видеть его не дома, прячась за телевизором, а на трибунах – своими глазами. Поэтому стадионы и переполнены были.
Ни один защитник не мог предвосхитить то, что будет делать на поле Иванов и какое он движение совершит. Помню, он получил тяжелейшую травму правого колена. И когда он вернулся на поле после операции, следующее поколение игроков и болельщиков думало, что он левша. А он то от рождения – правша. Настолько классно он овладел левой ногой, что все сказали, это – уникальный левша. Мог посылать мяч левой ногой в любую точку – точность была необыкновенная. А сколько он забивал! Когда все увидели бразильцев, начали говорить: вот, надо внешней стороной стопы играть… Да он еще до 1958 года внешней стороной стопы столько мячей забил! Это был игрок без слабых мест.
Называли мы его Валя, Валюша, молодые игроки обращались к нему – Козьмич. Болельщики с трибун могли крикнуть “Балерина”. Но не оскорбительно. Просто он так владел мячом, что это действительно иногда было похоже на цирковые номера. Есть ребята, которые подкидывают мяч с плеча на спину или на голову. Все эти номера он проделывал, выходя на разминку. Мы стояли, рты раскрыв. Смотрели, как он с головы на спину, со спины – на голову, потом пятками – с одной стороны в другую, через себя, начинает чеканить этот мяч. Техника была на грани фантастики. Но помимо этого, он же шел еще в борьбу. И как его били! Вот сейчас я смотрю на сборную России – я же вижу, кто ножки бережет. Меня никто не проведет. А он был из тех, кто рвался на поле, получил не одну травму и не одну операцию перенес. Вспоминаю, пару лет назад мы, ветераны, приехали на игру – нас, старичков, попросили 15 минут побегать. И когда мы переодевались, я пришел в ужас, посмотрев на его ноги. Они все в шрамах, ссадинах. Такое впечатление, что это инвалид с детских лет. А это все результат того, как он играл и как его били. А он все равно шел бесстрашно вперед, обыгрывал, забивал. Прекрасно играл в стеночку, и любил играть в стеночку. Это были коронные его номера.
Характер у него был – да, не сахар. Но такой – у всех талантливейших людей. Он мог любого трехкратным матом послать, если видел, что кто-то не отрабатывает, валяет дурака. Он был прирожденным капитаном. Когда молодых в сборную вызывали, они думали, что уже бога за бороду поймали. Начинали вести себя панибратски. К Яшину, которого мы, постарше, называли Лев Иванович, они обращались: “Лева, ну как дела”. Валю это коробило: “Да кто ты такой? Тебя в первый раз вызвали в сборную. Это же Яшин! А ты к нему “на ты”. Уважение надо иметь к таким людям!” .
Страшно не любил проигрывать. И в бильярде, и в пинг-понге, и в картах. Рвал и метал: “Когда же наконец я выиграю”. Ну, на бильярде были игроки посильнее – Нетто, Яшин. Но он все равно, проигрывая, сразу занимал очередь: “Через два игрока я опять играю!”
А на тренерской скамейке! Он прекрасно понимал, что игроки, которые были у него в “Торпедо”, не могли играть так же, как он. Ну не было того мастерства. Он выходил из себя, нервничал. Это тоже подтачивало здоровье. То его освобождали от должности, то, видя, что дело плохо – опять возвращали. То кто-то взял – написал грязное письмо на него руководству завода. Все же это бесследно не проходило. Эти рубцы набирались, и набирались.
– Когда в последний раз общались, виделись?
– Последние месяца три-четыре общались только с его женой Лидой Гавриловной. Он уже был прикован к постели. До этого она его, кстати, привозила на турниры ветеранов. Он был молчаливый, уже не чувствовалось того темперамента. “Валя, как дела?” – спрашивал я. “Да все нормально”, – отвечал. Мы просили: “Лида Гавриловна, вы его тормошите, тормошите!”. Потому что он и дома все время молчал. Ей аж страшно становилось. Он, видимо чувствовал, что болезнь неотвратима.
– Какая его главная страсть, после футбола?
– Семья – жена, дети, внуки. Дочка танцевала в Большом театре. Сын Валентин играл в “Торпедо”, потом стал судьей ФИФА.
– Вы говорили о шрамах на ногах Иванова. У вас их меньше? – спрашиваем у Понедельника.
– Все болит. И хотел бы быстрее – но еле хожу. Особенно ломает, когда перепады температур. Они убивают. Но я не жалуюсь.
Источник: Сегодня.ua