Украинский нападающий московского «Динамо» Андрей Воронин ответил на вопросы анкеты «Советского спорта», касавшиеся заработков футболистов и не только.
— Вы родились в обеспеченной семье?
— В те времена, когда я родился, все жили более-менее ровно. Голодать не голодали, но никаких излишеств не было. Жили в Одессе в коммунальной квартире, вместе с другими 5–6 семьями. Один душ на всех, одна кухня. Папа работал на заводе шлифовщиком, подрабатывал еще где-то. И мама тоже вынуждена была работать. Они, кстати, и сейчас не сидят на месте. Правда, теперь родители уже предприниматели.
— О каком подарке мечтали в детстве и когда его получили?
— Футбольный мяч. У нас в школе «Черноморца» на 50 человек было по 2–3 мяча, да и то, чаще всего разорванных. Мне было 8 или 9 лет, когда папа подарил мне настоящий кожаный мяч. Он обошелся ему, кажется, в 25 рублей — очень приличные деньги по тому времени. Папа чуть ли не в Москву или Ленинград за покупкой ездил. Я спал с этим мячом!
А какое-то время спустя папа принес мяч с автографами всех игроков «Динамо» Киев. Это был предел мечтаний! Мол, еле-еле получилось, через каких-то знакомых. И я действительно верил в это. А когда вырос, папа признался, что сам все подписи поставил. Чтобы подхлестнуть меня. Сейчас вспоминаем с ним ту историю, смеемся. Я тем мячом даже не играл, он у меня в комнате лежал.
— Пришел в профессию по блату — это про вас?
— Нет. Отец привел меня в школу «Черноморца», когда там проходил набор. Мне было 6 лет, на год младше требуемого возраста. Я неплохо зарекомендовал себя, и тут папа разволновался: а вдруг не возьмут, когда узнают настоящий возраст? Но когда с тренером поговорил, все уладили. Я был самым младшим в команде.
В Германии мне тоже никогда не приносили пищу в клювике. Всегда приходилось пробиваться и доказывать, что я сильнее. В профессиональном футболе ничего не добиться, если тебя все время подталкивают и пропихивают через связи.
— Первая зарплата. Когда и сколько?
— Получил 500 дойчмарок в «Боруссии» Менхенгладбах. Мне было 16. Все истратил на телефонные разговоры с Одессой, спустил за 2–3 дня. Я же один жил. После этого уже начал откладывать деньги и приехал в отпуск, наверное, тысячами с двумя. Очень уверенно себя чувствовал.
— В каком возрасте заработали свой первый миллион?
— Первый заработанный миллион — лет в 25–26. Я всегда старался откладывать, чтобы машину купить, дом построить.
— Начинающий футболист, зачастую не играющий за основу, разъезжает на шикарном авто. Ваше отношение?
— Незаслуженно. В Англии, например, это невозможно. Там молодым и денег-то таких не платят. И все же виноват не футболист, который покупает машину, а система, благодаря которой он получает огромные деньги. Что ему делать, игроку? Солить эти деньги, что ли?
— Что эффективнее — зарплата 1000 евро и 100 тысяч премиальных или зарплата 100 тысяч евро и 1000 премиальных?
— Первый вариант намного продуктивнее. В Германии контрактная система именно так и построена. А в России… В России вообще все наоборот. Для молодых, само собой, это большая проблема. Получая много денег, хочешь-не хочешь, а крыша может поехать. Должна же быть мотивация у футболиста. А какая мотивация, когда тебе сразу дают большие деньги и контракт на 4 года? Деньги ты все равно получишь, а потом твой менеджер тебя еще куда-нибудь засунет. Ты можешь заработать, по сути вообще не играя. Хозяева клубов должны менять ситуацию. К примеру, 20 тысяч евро зарплата, 20 тысяч премиальных, если выйдешь на поле. Вот идеальная система.
— Самая бездумная трата денег в вашей жизни.
— Мне было 18 лет, когда купил машину, взяв деньги в кредит. Подержанную 325?ю BMW. На новую, само собой, не хватило бы. А через полтора года я ее разбил. И подумал в тот момент: зачем влез в долги?
— Самое лучшее вложение.
— Квартира в Одессе. А еще мы там открыли бизнес: большой детский развлекательный центр внутри другого центра, торгового. «Волшебный мир» называется. В Украине знают, что это я открыл, но свое имя решил не светить в названии. Причем тут Воронин и детский центр?
— Что испытываете, когда говорят: лентяи-футболисты получают в сотни раз больше хирургов и учителей?
— Ненавижу, когда так говорят. Футбол — это труд. Журналистика — тоже труд. Парень, который засовывает пистолет в бензобак на заправке при минус 20, тоже трудится. Кто на что учился. Интересно, люди, которые так говорят, понимают, что у футболиста не было детства? Знают они, сколько их оперировали, сколько резали? Знают, какова спортивная жизнь?
А считать чужие деньги — хуже не бывает. С другой стороны, я могу понять, когда молодые игроки ничего не показывают на поле, а затем фестивалят по клубам — берет зависть, кажется, что это несправедливо. Профессора и доктора наук, бывает, стоят на базарах и продают, потому что денег нет. Но кто в этом виноват? Футболисты? Почему я-то должен об этом думать?! Пусть эту проблему государство решает.
Источник: Советский Спорт