Досье
Джулиус АГАХОВА (нападающий “Шахтера”)
Родился 12 февраля 1982 года в Бенине (Нигерия).
Рост – 179 см, вес – 73 кг.
Выступал за клубы “Иншуранс” (Нигерия) – 1997-99, “Эсперанс” (Тунис) – 1999-2001.
В “Шахтере” – с 2001 года.
Чемпион Туниса (1999). Обладатель Кубка Туниса (1999).
Чемпион Украины (2002). Серебряный призер чемпионата Украины (2003, 2004).
Обладатель Кубка Украины (2004).
Участник Олимпиады-2000 в составе олимпийской сборной Нигерии.
Участник чемпионата мира-2002 в составе национальной сборной Нигерии.
Серебряный призер Кубка Африки (2000), бронзовый призер Кубка Африки (2002, 2004).
Джулиус АГАХОВА стал одним из первых “звездных” легионеров в украинском футболе. В следующем году у Джулиуса истекал срок контракта с клубом и в отношении будущего “трудоустройства” нигерийца ходило немало слухов. Сегодня болельщики “черно-оранжевых” могут вздохнуть спокойно: Агахова будет защищать цвета “Шахтера” еще два года – до декабря 2007-го.
– Джулиус, почему ты решил остаться в Донецке еще на два года?
– Я отыграл в “Шахтере” почти четыре года, это достаточно большой срок. У меня были мысли попробовать свои силы в другом чемпионате. Однако клуб оказался заинтересован в моих дальнейших услугах. Поскольку в “Шахтере” меня все устраивает, я решил продлить свой контракт с горняками.
– Около года назад ходили упорные слухи о том, что ты досрочно собираешься покинуть “Шахтер” и перебраться в английскую Премьер-лигу…
– На меня действительно выходили представители английских клубов. Но на тот момент у меня был контракт, и я являлся футболистом “Шахтера”. Поэтому отклонил эти предложения.
– Твоя карьера в “Шахтере” похожа на “американские горки”. С чем связаны твои периодические взлеты и падения?
– За то время, что провел в “Шахтере”, команда очень сильно выросла. Я тоже старался не отставать и совершенствоваться как игрок. Возможно, мне это не всегда удавалось.
– Сейчас у горняков появилось много других классных игроков. Не опасаешься конкуренции?
– Не мне оценивать трансферную политику “Шахтера”. Если селекционеры считают нужным покупать определенного игрока на определенную позицию – значит, он там действительно нужен. Со своей стороны могу сказать, что я не тяну одеяло на себя и стараюсь найти общий язык с каждым новым игроком, чтобы иметь возможность как можно более эффективно взаимодействовать с ним на поле.
– В “Шахтере” ты успел поиграть под началом пятерых тренеров из разных стран. Не сложно было столько раз привыкать к новым требованиям?
– Когда приходит новый тренер, он часто меняет все: методы работы, организацию, даже менталитет игроков. Поэтому и футболисты должны меняться – чем быстрее, тем лучше. Лично у меня особых сложностей никогда не возникало.
– Под началом Шустера “Шахтер” играл с одним нападающим, и форвардам волей-неволей приходилось осваивать другие амплуа. А ты бы смог успешно сыграть на непривычной позиции?
– Думаю, да. Мне за время игровой карьеры приходилось играть не только на острие атаки, но и на правом фланге или в центре поля. В детстве я несколько лет вообще был защитником. Пару раз мне, как недавно Батисте, приходилось стоять в воротах вместо голкипера и ловить мячи. Так что незнакомой позиции или непривычного амплуа на поле для меня нет.
– Есть ли какая-нибудь разница между “ранними” и нынешними легионерами, выступающими в Украине?
– Мне кажется, есть. С каждым годом украинские клубы приглашают легионеров все более и более высокого уровня. Это правильно, это привносит в футбол дух борьбы. Любой игрок, будь то украинец или легионер, должен постоянно расти, работать над над собой, доказывать, что он действительно лучший и достоин места в основном составе. Я убедился в этом на собственном опыте. Когда вспоминаю себя самого трехлетней давности, понимаю, что за время, проведенное в “Шахтере”, я сильно вырос как футболист.
– А что еще, кроме конкуренции, нужно для того, чтобы стать действительно хорошим футболистом?
– Я думаю, умение играть в футбол – это дар Божий, с этим талантом нужно родиться. Можно научить человека футбольным правилам и технике игры, но сделать из него футболиста высокого уровня не сможет никто.
– Ты считаешь себя обладателем “футбольного” Божьего дара?
– Надеюсь, что да. Хотя как-то неудобно про себя такие вещи говорить (смеется). Но, сколько себя помню, я все время хотел играть в футбол. Родители долго пытались меня убедить, что лучше сделать ставку на школу и на учебу, но я все равно все свободное время пропадал на футбольном поле. В конце концов, папа с мамой поверили, что футбол для меня – не просто детское увлечение, а сознательный выбор.
– Тебе трудно было решиться на переезд в столь далекую от Африканского континента Восточную Европу?
– Никаких сложностей не испытывал. Быть может, потому, что я ехал в Украину для того, чтобы заниматься любимым делом – играть в футбол. Единственное, к чему мне оказалось трудно привыкнуть – это климат. Здесь футболистам иногда приходится играть на снегу. Мне было очень сложно к этому привыкнуть, особенно в первое время, когда игра в холодную погоду часто заканчивалась для меня простудой. Сейчас я уже привык, но все равно терпеть не могу снег.
– А где сейчас твоя семья?
– Моя жена Иджей и дочка Изабель живут в Нигерии. Так что вижу их крайне редко: один, максимум, два раза в году. Я бы с удовольствием пригласил их переехать в Донецк, но Изабель ходит в школу, и мне бы не хотелось отрывать ее от привычного коллектива и перевозить в чужую страну.
Дословно
…О сальто после гола.
“Впервые я исполнил сальто после забитого мяча еще в Нигерии. Зрителям так понравилось, что они начали мне аплодировать. Кое-кто после матча даже специально подходил, чтобы сказать, как ему понравилась моя акробатика. Тогда-то я и решил и в дальнейшем радовать публику кульбитами. К тому же, мне и самому понравилось крутить сальто. Во время тяжелой игры такая “акробатическая” разрядка по поводу забитого мяча помогает расслабиться, сбросить напряжение и нервозность”.
…О прическе и еде.
“Я не знаю ни одного донецкого салона, где могут заплести настоящие африканские косички. Прическу мне обычно делает мой хороший друг. Он тоже из Африки и учится в одном из донецких университетов. На то, чтобы придать мне такой вид, обычно уходит часа три, не меньше.
Что касается африканской еды, то блюда, которые в некоторых ресторанах называют “африканской кухней”, на самом деле ничего общего с ней не имеют. Так что, когда мне хочется действительно чего-нибудь африканского, я покупаю нужные продукты и готовлю это блюдо сам”.
…О языке общения.
“Я немного знаю русский, обычно понимаю, что мне говорят, но не всегда могу ответить сам. Зато у меня есть много друзей, которые очень давно живут в Украине и хорошо знают язык. Когда мне куда-нибудь нужно пойти, я беру их с собой. Кстати, они меня научили даже нескольким словам по-украински. Например, “смачного” и “дякую”.
Мария СОЛОВЕЙ
Источник: “Команда”