В интервью “Нашему “Локо” Тарас Михалик рассказывает об особенностях украинского футбола, травит байки про службу в армии, сравнивает “Олимпийский” и “Донбасс-Арену“, а также вспоминает памятный для киевского “Динамо” матч против московского “Спартака“.
Кварцяный, дворовый футбол, подшитые воротнички
— Тарас, ты родился и вырос в городе Любешов, но в России мало кто отличит один регион Украины от другого, если только это не Киев или Крым. Что из себя представляет Волынская область?
— В Москве точно не знают про Волынь! Даже парням в команде тяжело объяснить, что это и где. Говоришь, а они в ответ: “Волынская область… А, это откуда тренер Кварцяный родом?” Только одна ассоциация у всех. Но я даже не знаю, что рассказывать: Волынь показывать надо. Я всем сказал: будет время — отвезу! Посмотрите на настоящую природу.
— Западная Украина считается более националистической. Родной язык для тебя русский или украинский?
— В семье всегда говорили на украинском, на Западе он в приоритете. Русский преподавали в школе, и, хотя в детстве я на нем почти не общался, знал его неплохо. Когда переехал в Киев, удивился, что все в основном говорят по-русски. Для меня это проблемой не было, но пришлось резко переключиться.
— С Волыни родом Анатолий Тимощук. Доводилось пересекаться с ним на уровне областных соревнований?
— Нет, потому что я попал в футбол из ниоткуда, буквально со двора. Учился себе в школе, в ПТУ, потом в институте. Папа когда-то играл на уровне области, и у нас с братом с детства интерес был, но серьезно нигде и никогда не занимался, не было возможности. Городок маленький, ни спортшкол, ни интернатов. Когда попал в большой футбол, многие удивлялись, узнавая, что никакого профессионального образования у меня нет.
— Что из себя представляет сборная вооруженных сил Украины, и как ты там оказался?
— Я же и в армии служил! Прошел всю “учебку”, около трех месяцев. Причем никто не знал, что я играю в футбол. Сам никому не рассказывал, спокойно служил: маршировал, подшивал воротнички, на тумбочке стоял. Интересный опыт. Потом перевели в Киев в спортивную роту, там уже были в основном тренировки, а когда нужно было — ездил на всякие построения.
В сборную ВС попал, будучи игроком ЦСКА, хотя к настоящей армии клуб на тот момент уже имел мало отношения. Вызвали на отборочный к чемпионату мира, потом на сам чемпионат в Германию. Жили там в казармах: они, конечно, не такие, как у нас, просто комнаты на несколько игроков. У нас-то казарма была как надо, на 200 человек! Вообще все очень серьезно организовали: сначала был парад в армейской форме, а потом уже сам футбол.
— Доводилось в большом футболе сталкиваться с кем-то, кому тоже пришлось пройти через армию?
— Бывали ребята, но это в основном кто постарше. Молодые же нам в “Динамо” рассказывали “страшные” истории про свои сборы: “Да нас в армию загнали! Три дня сидели!” Я над ними смеялся: “Вот это вы отслужили! — Да не, ты ж не представляешь! Это ж в казармах, с подъемом в шесть утра!” А тогда почти никто не знал, что я прошел “учебку” и у меня опыта “чуть-чуть” побольше.
Суркис, турецкий вулкан, 500 фанатов
— После ЦСКА были полгода в “Закарпатье“. Что из себя представляет украинская футбольная провинция?
— Как мне потом говорили, надо было уехать из Киева, чтобы позже туда вернуться. Я понемногу заиграл в ЦСКА, мой тренер Василий Аркадьевич Евсеев начал доверять, ставить в “основу”. Появились варианты с высшей лигой, тогда она еще так называлась. Было три клуба: Харьков, Полтава и “Закарпатье“. Выбрал именно Ужгород, потому что там играли знакомые ребята. Больше особо отличий не было: разве что в Харьков в одну сторону ехать от Киева, в Закарпатье — в другую. Сам по себе Ужгород — довольно красивый город. Горы, воздух отличный: в Киеве и Москве вы такого не найдете.
— Зимой 2006 года ты получил предложение от киевского “Динамо”. Когда-нибудь думал, что такое возможно?
— Честно признаюсь, я поначалу отказался. Мне в ЦСКА сказали, что предлагают провести сбор с “Динамо“, я сразу сказал: “Нет, не поеду”. Они на меня посмотрели, как на сумасшедшего. “Что значит “не поеду”?! Это же “Динамо“!” Но я реально оценивал свои возможности. Пришел со двора, учусь потихоньку — и тут Киев. Понимал, что шансов мало, а сидеть без практики не хотелось. Я же видел, как молодые ребята переходят в сильный клуб и потом начинают кидаться по арендам.
Потом уже мне позвонил сам президент “Динамо” Игорь Михайлович Суркис с одним, по сути, посылом: “Поедешь на сборы”. Я как-то замялся, и он у меня спрашивает: “Я что-то не понял. Поедешь или нет? — Да, поеду”. Ну и все: поехал, начал доказывать.
— 8 лет в “Динамо“, 8 медалей чемпионата Украины. Какой сезон для тебя получился самым тяжелым?
— Самый обидный — сезон-2008/09. У нас была очень хорошая команда: чемпионат выиграли, до полуфинала Кубка УЕФА дошли. Если б не “Шахтер“, могли бы в финале легко брать титул. Но буквально за месяц до этого я приехал из сборной, и у Киева была игра с “Металлургом” через два дня на третий. Тренер дал некоторым отдохнуть, а меня попросил: надо, говорит, сыграть. Ну я и сыграл, а в концовке игры получил травму мениска — и выбыл на полгода.
— А самые приятные воспоминания от какого сезона остались?
— Так у меня плохих воспоминаний о “Динамо” вообще нет. Были разные тренеры, со всеми работали, с каждым было по-своему интересно и по-своему сложно, но осталось в памяти только хорошее. С болельщиками всю жизнь я очень хорошо ладил: я к ним хорошо относился, они — ко мне. И с руководством, и с тренерами я старался не конфликтовать. Вроде все остались друг другом довольны за эти 8 лет.
— Помнишь свои эмоции, когда в первый раз вышел на поле под гимн Лиги чемпионов?
— Да, в 2006 году. Легкий мандраж такой присутствовал! Вроде не так давно смотрел со стороны, по телевизору — а тут пришлось самому участвовать. Но как только игра началась, все волнение сразу забылось. Вообще Лига чемпионов — это турнир, который тяжело с чем-то сравнить.
— Киеву довелось встретиться со многими командами. Есть матч, который запомнился особо?
— Игр было много, и команд отличных достаточно. “Барселона“, “Арсенал”, “Интер“, “Реал” — со всеми приходилось играть. Самый памятный, наверное, с “Интером“, когда я еще и гол забил. Мы 2:2 сыграли на “Сан-Сиро“. Должны были увезти победу, но в Лиге не каждый день забиваешь! К тому же, я не нападающий, так что этот матч и гол ценны вдвойне.
— Раз ты упомянул о “Сан-Сиро“, скажи, какой стадион больше всего впечатлил своей атмосферой?
— В Турции очень понравилось. С кем бы ты ни играл, будь то “Бешикташ” или “Фенербахче“, ощущение, будто реально попадаешь в жерло вулкана. Все стоят, накал страстей бешеный! В Англии по-своему: там все поют. Вообще каждый стадион интересен, каждый особенный. Но турецкие впечатлили этим ощущением, что от эмоций в любой момент рухнут трибуны.
— Сейчас много говорят про Объединенный чемпионат России и Украины. “Динамо” в Лиге чемпионов встречалось со “Спартаком” и “Рубином“. Была особая принципиальность в матчах с российскими клубами? Особенно если принять во внимание результат матчей со “Спартаком” (в сезоне-2008/09 “Динамо” в квалификации ЛЧ дважды обыграло красно-белых со счетом 4:1 — ред.).
— У нас было много легионеров, которые не особо понимали всю шумиху вокруг. Как и ребята помоложе: для них “Спартак“, не “Спартак” — без разницы. А я еще помнил те матчи, которые смотрел по телевизору. Вот там “накаленка” была, все “разжигали”: “Спартак” Москва — “Динамо” Киев! Понятно, что всегда было и будет особое соперничество между Россией и Украиной. Когда сборные играли, вообще вся страна резко начинала футбол смотреть.
Но когда мы обыграли “Спартак” в Москве, случилось то, чего даже я не ожидал. Мы прилетели ночью в Борисполь, нас встретили человек 500 фанатов в аэропорту, подняли на руки и понесли! Я сначала шел с сумкой, но быстро понял, что ее надо срочно кому-нибудь отдать, чтоб не потерять. Потом еще автобус сопровождали колонной до базы, машин 30.
Ливень на Евро, новые дороги, фанаты “Милана”
— Выступить в составе сборной на домашнем чемпионате Европы — это мечта любого футболиста?
— Да вообще выступление на таких турнирах, как чемпионат Европы или мира, считается пределом мечтаний. Мне друзья потом говорили, что в момент дебютного матча со Швецией они были мной горды больше, чем я сам за себя радовался. Мол, кто бы мог подумать, когда я учился где-то на Волыни, никогда в жизни футболом профессионально не занимался, что потом попаду на чемпионат Европы. Для меня это был очень эмоциональный момент, который даже словами передать тяжело.
— Тот факт, что сборная Украины попала в “группу смерти” к Англии, Франции и Швеции, немного сгладил впечатление от итогового невыхода в плей-офф?
— Мы понимали, что это чемпионат Европы, здесь все команды серьезные, проходных игр нет. Но когда обыграли шведов, думаю, были мысли, что можем зацепиться за выход из группы. Варианты-то были, еще и дома играли. С французами у нас матч не сложился: начали, потом этот ливень, перерыв почти на час — и сразу в начале второго тайма два мяча. А вот с англичанами игра давалась, хорошо все шло. И если бы засчитали тот гол, который потом наделал столько шума, все могло бы по-другому пойти… Но что уж теперь вспоминать? Выйти из группы были все шансы, играли хорошо, но не сложилось.
— России через 4 года предстоит принять мировое первенство, и много разговоров ходит вокруг пользы инфраструктуры, которая будет построена к мундиалю. Ты играл в Украине еще сезон после чемпионата Европы. Сохранилось ли “наследство” крупного турнира, или после финального матча все вернулось на круги своя?
— Что лично я на себе ощутил: сделали огромное количество хороших дорог. Раньше домой на Волынь ехал из Киева по таким трассам, что страшно было разгонять машину больше 60 км/ч. Сейчас же построены аэропорты, гостиницы, дороги. Многие, правда, говорят, что тот же Борисполь отстроили, а загружен он только на 30 процентов. Это я судить не берусь, но что организаторы вложились в инфраструктуру и все это осталось в стране — большой плюс.
— Какой стадион круче: “Олимпийский” в Киеве или “Донбасс-Арена” в Донецке?
— Сравнивать даже не хочу! “Донбасс-Арена” — очень хороший, чисто футбольный стадион. Когда играешь на стадионе без беговых дорожек, где зрители совсем рядом, по английскому варианту — это здорово. Но “Олимпийский” мне роднее — все-таки я там отыграл не один матч.
— Недавно один спортивный портал составил рейтинг 33 самых влиятельных людей украинского футбола, куда вошли куратор судейского комитета Украины Пьерлуиджи Коллина, братья Суркисы и Ринат Ахметов. Кого бы ты назвал в числе людей, больше всего сделавших для футбола в тране?
— На первое место поставил бы Григория Михайловича Суркиса. Сколько он сделал для футбола — не сделал никто. Тот же Евро-2012 — его заслуга на 90 процентов. Человек приложил невероятное количество сил, чтоб привести чемпионат в страну. На втором месте, конечно, Лобановский, хотя я его не застал в “Динамо“. Игорь Михайлович Суркис и Ринат Леонидович Ахметов — это тоже понятно. Президенты “Динамо” и “Шахтера” вложились очень сильно во все развитие украинского футбола. Еще бы вспомнил Александра Владиленовича Ярославского. Сейчас он немного отошел от клуба, но когда был президентом “Металлиста“, он настолько влился в футбол, серьезно поднял команду. Так что его я бы в эту пятерку тоже включил.
— В России за всеми нашими немногочисленными зарубежными легионерами следят очень пристально. В Украине внимание к успешным уехавшим из страны игрокам настолько же велико?
— В Украине футбол любят и всегда за всеми следят. Понятно, что когда уехал Шевченко, фанатов “Милана” сразу стало в двадцать раз больше. Когда Тимощук играл в “Баварии“, я на себе этот феномен испытал. Вроде не болеешь за Мюнхен, а все равно смотришь, переживаешь за игрока — и за всю команду.
— Существует ли украинская диаспора в РФПЛ?
— Как таковой диаспоры нет. С кем пересекаешься — с тем и общаешься. С Ворониным несколько раз виделись. С тем же Тимощуком хорошо поговорили, когда играли с “Зенитом“. Но с Толей чуть сложнее, он в Питере. В Петербурге я, кстати, благодаря нашему матчу вообще в первый раз в жизни побывал. Хотя жена там жила, еще когда ее родители учились. Так что сейчас сын немного подрастет — съездим всей семьей в Питер. Мне самому очень интересно все там посмотреть.
Роуминг, Украина, зимняя рыбалка
— В этом сезоне всем командам лиги пришлось посетить Томск. Это был самый дальний выезд за твою карьеру?
— Да, Россия в этом смысле точно не Украина! У нас максимальный выезд — это в Ужгород или Донецк, но до них на самолете полтора часа максимум. Здесь это вообще не считается за расстояние. Я ребятам после Томска говорил: если выйдет из Владивостока команда, то летать по 8 часов точно никаких сил не хватит! Но это особенности страны. Я летом купил российскую симку, приехал в другой город, спокойно общался с женой. Вдруг смотрю — деньги закончились! Парни объяснили: “Так у нас же роуминг. — В смысле? Между городами роуминг?!” У нас такого нет, только за границей другие тарифы идут. Меня это настолько удивило! А потом подумал: ну да, все логично. Россия — страна намного больше.
— Самое яркое спортивное событие для тебя в 2013 году — это бой Кличко-Поветкин?
— Яркое в плане того, что я впервые побывал на бое Кличко, да. Хотя была возможность и до этого в Киеве, а один раз чуть не попали в Германии, когда проводили там то ли сбор, то ли к еврокубковому матчу готовились. Сергей Ребров мне предлагал билет, он сам неплохо с Кличко общается. Но не сложилось, бой был в одно время с тренировкой и вырваться не получилось.А в Москве мне понравилось! Вся украинская диаспора собралась. Я и сам завелся, весь бой стоял на ногах. Рядом было много русских ребят: они свое кричат, мы — свое. Подзавелся, конечно, эмоций много получил.
— Не могу не спросить: следишь ли ты за развитием ситуации в Украине?
— Понятно, что слежу! Все время читаю новости, смотрю он-лайн трансляции. Парни из команды регулярно спрашивают, Ткачева вообще серьезно “подсадил” на ситуацию. Бывает, в наушниках репортаж слушаю, а он мне: так, включи колонки, я тоже хочу знать, что происходит. Это моя страна, я за нее переживаю. Хочется, чтобы в Украине был порядок, люди жили хорошо. Есть политика — и все остальное, а страдают обычные люди. Всегда существует несколько точек зрения, и ты не переубедишь тех, кто в буквальном смысле по другую сторону баррикад. Одни хотят в Европу, другие — быть ближе к России. И каждый все равно останется при своем мнении. Самое ужасное, что людей сталкивают лбами на почве политики, а потом они гибнут на улицах. Это страшно.
— Ничего не екнуло, когда видел кадры подпаленного стадиона “Динамо” и сожженный портрет Лобановского?
— Обидно было! Но стадион-то восстановят. Повторюсь — главное, чтобы люди не пострадали. Там много тех, кто вышел просто за идею, за свою позицию, а какие-то провокаторы со стороны что-то натворили. В итоге под ударом оказались простые граждане — вот что обиднее всего.
— Закончить хочется на позитиве, поэтому спрошу про хобби. Как твои успехи в охоте и рыбалке?
— Это первый год, когда на охоте побывал всего раз. Взял с собой Серегу Ткачева: я его уже делаю охотником! И вместе с нашим массажистом Шаманом мы удачно съездили, подстрелили лося. В Украине лосей нельзя стрелять. Они в Красной книге, по закону могут даже дело завести. Здесь намного проще, так что как только появилась возможность — сразу за нее ухватились и поехали. А в отпуске зимой ни разу не вырвался: ни на охоту, ни на рыбалку. Зимой рыбачить я вообще не люблю: сидеть и мерзнуть с удочкой — не мое! Да и вообще никуда особо не ездил, был дома в Киеве. Все время с ребенком, помогал жене, чем мог. Сын уже подрастает, радует, начинает что-то рассказывать. С каждым днем все интереснее становится. Пока я работал на сборах, они с женой в Киеве были, но с возобновлением сезона приедут обратно ко мне в Москву.
Источник: «Наш Локо»