Игорь СУРКИС: “Шевченко еще вернется в “Динамо”

– Какова Ваша версия причины конфликта и кто за ним стоит?

– Ситуация вот в чем. Если бы это был просто Григоришин, то проблема не стоит и выеденного яйца. Но на фоне того, что говорят Томенко [вице-премьер по гуманитарным вопросам] и другие представители власти, возникает предположение, что идет охота на ведьм. Эту тему подхватили отдельные люди от власти, которые действительно не любят Суркиса и Медведчука.

– Кто эти люди? Назовите их.

– Николай Томенко. Кроме того, Сергей Терехин, министр экономики. Терехин говорит, что “Динамо” украли у милиции. Кроме как бредом я назвать это не могу. Возьмите и посмотрите, как все было: клуб ушел от милиции в 1993 году к Суркисам или же в 1989-м этот клуб создавали Валерий Лобановский и Виктор Безверхий?

“Динамо” никогда не проходило приватизации, потому что никогда не было в госсобственности. Хотят реприватизировать “Динамо”, но как? У власти есть один механизм – прийти, надеть наручники и сказать: мы у тебя забираем клуб, подпиши бумагу, что ты отдаешь. Так я ее не подпишу.

Меня сложно чем-то запугать. Я положил сюда здоровье, не вижу своих детей, работаю по 16-18 часов в сутки, договариваюсь о покупке новых футболистов. И мне сегодня рассказывают, что какой-то Григоришин, обанкротившийся бизнесмен, требует своих прав.

Да, ему предлагали купить акции. Просто реагировать нужно было быстрее. Желающих было много. Я оказался проворнее и купил.

Теперь у меня хотят забрать те акции, которые я уже приобрел. Не думаю, что у них это получится. Мало того, если наши суды будут принимать несправедливые решения, есть международные инстанции. Акции покупались у западных компаний, и они могут объяснить, почему продали мне, а не Григоришину.

– Какова была в целом Ваша реакция на решение суда?

– Мы не скрываем, что у нас был бизнес-конфликт с Григоришиным в свое время. И говорить о том, что он себя повел непорядочно, а мы порядочно, не буду. Но есть сегодня его бывшие партнеры, которые еще выскажутся, каким партнером был Григоришин.

У меня в партнерах были считанные люди, и все они ими остались. А у него же были такие, как Павел Лазаренко и Виктор Пинчук. В Москве он бегал то к Чубайсу [глава РАО ЕЭС], то еще к кому-то. Теперь у него другие партнеры.

У меня есть достоверная информация относительно того, кто из народных депутатов бегал в суд и лоббировал интересы Григоришина по поводу “Динамо”. Но это очень плохая игра. Я никого не пугаю, я очень доволен тем, что вмешался Президент. Он как гарант Конституции пусть разберется с правовой точки зрения в этой ситуации и вынесет свое решение.

– Может ли случиться так, что “Динамо” перейдет к Григоришину?

– Исключено – сделать это юридически невозможно.

– Кто сегодня акционеры “Динамо”?

– Самый большой акционер – я. Мне принадлежит 85% акций, которые я частично поменял на акции концерна “Славутич”. Я частично выкупил эти акции “Динамо”, у меня есть договор, что в течение пяти лет я должен рассчитаться за них.

Кроме того, акционеры – это Валентин Згурский, который опекал клуб, еще будучи мэром Киева, Леонид Кравчук, Йожеф Сабо [главный тренер Динамо].

Но если кто-то обратится ко мне с предложением купить акции по реальной цене, я готов их частично продать. Не имеет значения, это будет Григоришин или кто-то другой, но он возьмет на себя бремя ответственности, будет вкладывать деньги и нам станет легче. Ведь с приходом новой власти стало сложнее.

– Григоришин утверждает, что в октябре 2004-го на адрес его владельческой компании пришла оферта с предложением приобрести 98% акций “Динамо” стоимостью $ 30 млн. Были найдены инвесторы, но сделка не состоялась, так как, по словам бизнесмена, акции были проданы другим физическим лицам, что и стало причиной судебного разбирательства. Что Вы скажете на это?

– Это нормальная процедура, когда всем участникам закрытого акционерного общества приходят такие письма. Но продавец продал тому, кто ему больше понравился. Это же торг. Григоришину прислали по одной цене, а я купил на вторичном рынке по другой.

То, что сегодня говорит Григоришин, обсуждать не хочется. Он и футбол не любит. Да, он был акционером клуба, и когда у нас с ним были великолепные отношения, он не внес в клуб ни копейки и не интересовался его судьбой.

– В СМИ была информация, что акции клуба исчезли.

– Акции никуда не делись, их никто не прятал. Есть регистратор, который ведет акции не только “Динамо”, но и других предприятий. На тот момент, когда приходили судебные исполнители, людей не было на рабочем месте. Кажется, они заболели, я не знаю. Может, у них были другие причины не отдавать акции “Динамо”, это мы вскоре узнаем.

– Не планируете ли Вы обратиться за помощью в ФИФА или УЕФА, учитывая авторитет Вашего брата в этих организациях?

– Нет, мы не будем этого делать, чтобы не навредить имиджу украинского футбола. И не дай Бог, чтобы ФИФА или УЕФА обратили внимание на то, что у нас происходит.

Мы должны делать все возможное, чтобы быстрее разрешить конфликт. Все это плохо влияет на команду. Буквально вчера я встречался с ребятами и объяснял ситуацию – надеюсь, мне это удалось.

– Как футболисты реагируют на происходящее?

– Я собрал ветеранов, которые приносили славу команде: Анатолия Пузача, Женю Похлебаева, лучших нынешних игроков: Сашу Шовковского, Валю Белькевича. У нас дружная семья, более тысячи человек, и каждый переживает.

Мне от этой жизни многого не надо, я мог бы опустить руки, но за мной стоят люди, которых я никогда не предам.

Кроме того, даже если перейти на облэнерго, о которых говорит Григоришин в своих интервью, он тоже обманывает. Он говорит, что у него есть 40% акций облэнерго, но он же 20% из них продал Игорю Коломойскому (член наблюдательного совета “ПриватБанка”), я видел бумаги. Таким образом, он втягивает в конфликт еще и Коломойского, сегодня не последнего бизнесмена в этой стране, который имеет такой банк, как “Приват”.

– Появилась информация о том, что акционером клуба может стать Андрей Шевченко.

– Убежден, что Андрей еще вернется в “Динамо”, может, не как футболист, а как тренер. Я мечтаю об этом. Я же помню, как он записывал слова Лобановского, еще 18-летним мальчиком. С его упорством и характером из него получится хороший тренер.

– Как реагируют на происходящее члены Вашей семьи?

– Знаете, что меня беспокоит? Моему папе 85 лет, а маме будет 80, они все это слышат и переживают. У меня две дочери: старшая учится в Лондоне, младшая, ей три с половиной года, к моей радости еще не понимает того, что происходит. Волнуется из-за всего этого и моя племянница. Но мы выстоим, были времена и посложнее.

– Вы говорили, что в будущем не исключаете возможность создания из закрытого акционерного общества открытое. Это возможное решение проблемы?

-Я бы только мечтал, чтобы “Динамо” стало открытым акционерным обществом, и часть его акций купили бы болельщики. Для этого нужно провести собрание и принять такое решение. Вполне возможно, что мы придем к этому.

– В прошлом году Томенко утверждал, что, согласно данным налоговой, в 2003 году “Динамо” было на грани банкротства. Так ли это?

– Думаю, Томенко тогда ввели в заблуждение. Динамо никогда не было на грани банкротства. Сегодня клуб убыточный, это однозначно. Но я считаю, что конфликт, который у нас был с Томенко, уже позади.

– А в чем была его причина?

– Я не знаю, думаю, это были политические мотивы. Томенко тогда был в оппозиции, а сегодня он у власти и должен защищать национальные интересы. Я на него зла не держу: чего не скажешь в порыве оппозиции.

Но самое страшное, что всем этим меня втягивают в политику. Я ни разу не пошел в Верховную Раду, хотя мне предлагали. Старался дистанцироваться от политики, в отличие от моего брата. Я за это его не осуждаю, он может этим заниматься и находит на политику время. Я же хотел заниматься футболом, к которому меня приучил дедушка с пяти лет, и не лезть в политику.

– То есть, в отличие от других бизнесменов, которые идут в Верховную Раду чтобы получить депутатскою неприкосновенность, Вы не желаете иммунитета?

– Мне он не нужен. Если я нарушил законы, пожалуйста, пусть меня привлекают. Я не боюсь. В “Динамо” я работаю на имидж Украины. Если кто-то может доказать обратное, я готов открыто дискутировать.

– Сколько сегодня тратится на содержание клуба?

– Ежегодный бюджет “Динамо” – $ 25-30 млн. Что касается тех громких продаж, которые были раньше, их сейчас нет. Расходы во многом зависят от того, какое количество футболистов покупается. Прошлой зимой была целая группа игроков – это одни деньги, нынешней зимой было куплено меньше.

Но нужно тоже правильно строить политику купли-продажи – одних покупать, других пытаться продавать, поскольку перебор создает плохой микроклимат в команде. Но сегодня это сложно, поскольку предложение превышает спрос.

– Многие эксперты обвиняют Динамо в засилье легионерами и настаивают на установлении квоты для них. Что Вы думает по этому поводу?

– Сегодня, если мы не хотим вновь опустить футбол в яму, квоты быть не должно. Иначе мы угробим другие команды. Финансовые возможности наши и “Шахтера” намного больше, чем у других, мы будем просто скупать местных футболистов, и в целом украинский футбол развиваться не будет.

– Как же тогда поднимать уровень украинской сборной?

– Должно пройти время. Детско-юношеские школы только заработали. Гарантирую: спустя некоторое время мы сами откажемся от легионеров. Я же заинтересован в игре моих футболистов, а не в том, чтобы тратить деньги на иностранцев.

Ведь привозишь вроде хорошего футболиста, а он по каким-то критериям не подходит под модель игры. Мало того – его внутренние качества распознать в нескольких беседах невозможно, сложно ему привить и традиции “Динамо”.

Сейчас легионеры вообще не понимают, что происходит – в начале месяца им главное получить зарплату. Многие даже язык не пытаются выучить, хотя этот пункт обязателен в контракте.

Да, в 1999 году в команде в полуфинале Лиги Чемпионов играли почти все украинцы. Они объединены одной идеей, говорят на одном языке. И это был огромный успех. И я мечтаю, чтобы настал тот день, когда меня бы критиковали за то, что я не покупаю легионеров.

– Могли бы Вы оценить, сколько было вложено средств в футбольный клуб с 1993 года?

– Давайте уйдем от цифр. Когда мы пришли, были полуразрушенные стадион и база. Мы все восстановили, построили новые поля и базы, которые оснащены всем необходимым. Сейчас для Детско-юношеской спортивной школы построены два поля и закладывается база в Крыму. Но сегодня большую часть затрат составляет не строительство, а содержание всего того, что уже создано.

– Это не только средства братьев Суркисов?

– Это и наши, и акционеров клуба, и спонсоров.

– Вы сказали, что не занимаетесь политикой, а как насчет другого бизнеса?

– Для меня футбол – это и бизнес, и политика, и все остальное. Относительно другого бизнеса, то я занимаюсь только футболом.