ДОСЬЕ
Альтман Семен Иосифович
Родился 21 апреля 1946 года в Чугуеве Харьковской области.
Начал играть в ДСШ-1 (Киев). Игровое амплуа — вратарь.
Играл за “Колхозник” (Ровно), “Волынь” (Луцк) — 1965—66, “Черноморец” (Одесса) — 1966—70, “Звезда” (Тирасполь), “Локомотив” (Херсон). Мастер спорта СССР (1969).
Тренировал: “Черноморец” (Одесса), “Динамо” (Москва), олимпийскую сборную Кореи, “Зимбру” (Кишинев), “Металлург” (Донецк). С осени 2003 — тренер сборной Украины.
Достижения: тренер — бронзовый призер чемпионатов Украины (1993, 1994), обладатель Кубка Украины (1992, 1994), главный тренер — бронзовый призер чемпионата СССР (1990), чемпион Молдавии (1998, 1999), обладатель Кубка Молдавии (1997, 1998), бронзовый призер чемпионата Украины (2002, 2003). Заслуженный тренер Украины (1987). Награжден орденом “За заслуги” III степени.
Рассказывать о себе Семен Иосифович Альтман не любит. Подведя черту под этим разговором, наставник “Черноморца” и помощник Блохина в сборной сказал, что главное — донести до читателя мысли. А читатель сам разберется, с чем согласен, с чем — нет…
“В ЗЕЛЕНОМ СВИТЕРЕ — ПОД МАКАРОВА”
— Семен Иосифович, вы — киевлянин, но давно уже стали одесситом…
— Я вырос в Киеве, но родился в Чугуеве Харьковской области — уехал оттуда, когда мне был один год. Во время войны в Чугуеве организовали суворовское училище, и там мой отец служил. А вообще мои родители — коренные киевляне, и все предки — также, не знаю до какого колена. Но сам я считаю себя и киевлянином, и одесситом. Одессит — это даже не национальность, это состояние души. У нас, в Одессе, говорят, что одесситом надо родиться, стать им невозможно. А киевлянином стать можно. Коренных киевлян все меньше — такова специфика столичных городов. А если серьезно, эти два города одинаково любимы.
— Не жалеете, что не связали судьбу с Киевом?
— Вы сами сказали — это судьба. А ее не выбирают. Но Киев 50-х останется во мне навсегда. И прежде всего — “Динамо” тех времен. До сих пор весь состав могу назвать по памяти: вратари Лемешко и Макаров, защитники Ерохин, Голубев, Попович, полузащитники Михалина, Юст, позже — Войнов, нападающие Граматикопуло, Терентьев, Зазроев, потом Коршунов, Коман и Фомин. Мы жили этим, и именно этим футболистам пытались подражать.
— Лично вы, вероятно, образцом для себя считали Макарова?
— Безусловно. Уже играя в “Черноморце”, я и тогда старался подражать Макарову и играл в таком же зеленом свитере, как он. А до этого, в Киеве порой прогуливал школу, чтобы посмотреть тренировки динамовцев, и его в частности, которые зимой проводились в манеже СКА.
“ПОКИНУЛИ ЭЛИТУ ИЗ-ЗА ЭПИДЕМИИ ХОЛЕРЫ”
— Что такое “профессионализм” для вас в бытность футболистом и сейчас?
— Тогда в это понятие входили желание, понимание, трудолюбие и педантизм, то есть строгость в выполнении всех требований. Понятие “тренер-профессионал” глубже. Он должен обучать игрока не только усваиванию определенного набора умений и навыков, но и активности в футболе — то есть быть не исполнителем, а творцом. А путь к этому один — научить самостоятельно и продуктивно мыслить. Делясь с коллегами опытом на лицензировании (Альтман — преподаватель на курсах лицензировании тренеров. — Авт.), я всегда говорю об этом.
— А отношение футболистов к понятию “профессионализм” изменилось сейчас, по сравнению с 60-ми?
— В основных аспектах — нет. Изменилось отношение к себе. Многие игроки нашего поколения позволяли себе вольности, из-за которых к 30 годам уже заканчивали карьеру. Да и жизнь свою многие мои сверстники укоротили.
— В 1965 году в высшую лигу вышли сразу две одесских команды — СКА и “Черноморец”. Одна продержалась два года, другая осталась надолго. Почему?
— В 1966-м я еще застал дерби этих команд. Ажиотаж был большой. Но… СКА вывел на высокую орбиту командующий Одесским военным округом, меценат футбола Бабаджанян. А те, кто в дальнейшем пришли ему на смену, почин не поддержали.
— У “Черноморца” меценатов было больше?
— Мы принадлежали Черноморскому морскому пароходству, руководитель которого Алексей Данченко искренне любил футбол. Да и городские власти делали для команды все возможное.
— А вылет “Черноморца” из элиты в 1970-м также был связан с изменениями в руководстве структур-меценатов?
— Это было несчастье. В 1970 году в Одессе была эпидемия холеры, город закрыли, мы сначала не играли, а потом вынуждены были уехать играть в Киев. Это очень повлияло на результат. Тяжело было тогда. Вообще, вылет из лиги — это всегда удар. Мне пришлось его пережить и тренером, когда в 1986-м “Черноморец” вновь на год покинул высшую лигу.
“СТАТЬ ГЛАВНЫМ НЕ СПЕШИЛ”
— Профессию тренера вы выбрали заранее?
— Да. Я еще был молодым футболистом, когда в “Черноморец” пришел тренер Сергей Шапошников. Он поверил в меня и убедил нас, молодых игроков, проявлять свои лучшие качества. Мне это импонировало, я стал вникать в тренерские вопросы. И, уже учась на третьем курсе инженерно-строительного института, поступил в пединститут, на факультет физвоспитания. Играя, я закончил оба эти вуза.
На мое становление также повлиял Анатолий Зубрицкий, который сменил Шапошникова. Позже я шесть лет работал детским тренером в школе “Черноморца”, где он был директором. Многому научился у Бышовца и Прокопенко, с которыми работал позже.
— Технический вуз что-то дал вам в дальнейшей работе?
— Да. Изучение математики, теоретической механики, начертательной геометрии, анализа помогли, прежде всего, научиться аналитически мыслить… Вообще, мне повезло и в том, что отец был начальником физподготовки суворовского училища, у него было много методической и художественной литературы на спортивную тематику, которую я пытался читать еще совсем юным. Но главное — было у кого учиться. Советская тренерская школа, заложенная Товаровским и Аркадьевым, была продолжена такими тренерами, как Качалин, Якушин, Маслов. Она отличалась преемственностью, творческим подходом, харизмой этих личностей… Кроме того, они оставили печатное наследие, по которому мы учимся. А в наше время свое наследие оставили только Лобановский, Базилевич и Бышовец.
Проблема нашего времени в том, что тренеры делают упор на копировании чужих методик, которые принесли успех “звездам”. Они упускают из виду очень важный момент — умение самостоятельно и независимо мыслить. А без этого прогресс невозможен.
— В московское “Динамо” и сборную Кореи вас звал Бышовец. Вы давно знакомы с ним?
— С детских лет. Мы одного возраста, играли за разные школы, но за одну сборную города. Так с десяти лет и идем по жизни вместе. Он чуть раньше стал детским тренером, я приезжал к нему учиться. И так пошло…
— Вы долго работали вторым тренером. Не спешили стать первым или были препятствия на пути к самостоятельной работе?
— Сначала не спешил. Старался больше познать, занимался исследовательской работой. А потом были препятствия, связанные с “рыночным характером”. Это когда вместо оценки суммы знаний и умений оценивается умение продать себя. Мне это было сложно.
“ЕСЛИ БЫШОВЕЦ ПОЗОВЕТ, ПОЙДУ”
— Правда ли, что второй тренер, поработав первым, возвращаться в помощники не захочет?
— Смотря к кому. Я много работал с двумя тренерами — Прокопенко и Бышовцем, с которыми меня связывали еще и человеческие отношения. И если, к примеру, Бышовец позовет меня сегодня и скажет — ты мне нужен, я приму его предложение. Во-первых, он много для меня сделал, во-вторых, работая с ним, совершенствуешься.
— Но в сборную вы шли помощником, не имея опыта работы с Блохиным…
— Приглашая меня, Олег Владимирович был настолько искренним, что я не мог не согласиться. Не скрою, были сомнения насчет совместной работы, но они развеялись сразу, как только наш тренерский штаб приступил к работе. Когда видишь заинтересованность в сотрудничестве со стороны главного тренера и его коллег, хочется работать.
— Вы — сторонник научного подхода или верите в тренерскую интуицию?
— Эти вещи взаимосвязаны. Интуиция — способ, посредством которого наша душа и сердце общаются с нашим сознанием. Она использует опыт, накопленный за всю историю развития человечества. Поэтому она по своим возможностям богаче всех остальных форм познания. Но чтобы пробуждать и развивать интуицию, нужно возвышать сознание, не застревать надолго в мелочах, отсекать их. Кроме того, надо научиться “не думать” в нужные моменты. Логика нужна, но всему свое время. Надо уйти от стереотипных подходов и никогда не пребывать в бездействии.
Я рассказываю это футболистам. Чтобы пробуждалась их интуиция, не нужна слепая вера в меня. Я не должен их подавлять ни возрастом, ни авторитетом. Мои слова, мои действия они должны пропускать через себя.
“КОНФЛИКТЫ ВОЗНИКАЮТ НА КАЖДОЙ ТРЕНИРОВКЕ”
— Вы — сторонник методов убеждения или принуждения?
— Безусловно, первое. Когда принуждаешь, человек закрывается как улитка.
— Как часто вам приходится наказывать футболистов?
— Фундаментом любой команды является безукоризненная дисциплина. Поэтому те, кто нарушает ее, должны быть наказаны.
— Должен ли тренер вмешиваться в конфликты внутри команды и бывали ли у вас случаи, когда конфликт приходилось разрешать, отчисляя игрока?
— Любым процессом надо управлять. Конфликты возникают на каждой тренировке. Их надо разрешать. Но есть принципы, по которым коллектив создается и живет. Кто их нарушает, его, как говорят в Одессе, или волна выбрасывает на берег, или он уступает место другому. Поэтому я и стараюсь подбирать футболистов по человеческим качествам. Не получается — расстаемся.
— Вы долго не давали шанс своему сыну. Требовали от него больше, чем от других?
— На работе сын — такой же член коллектива, как и остальные. Игроки должны чувствовать, что в команде все одинаковы. Но согласен, что Геннадию сложнее, чем было мне.
— Кстати, позицию вратаря он выбирал под вашим влиянием?
— Может быть. Он с детских лет постоянно был на базе. А с семи лет сам стал в ворота. Мы с Прокопенко сейчас вспоминаем и смеемся над детскими словами Гены: “Что я, дурак — бегать? Вон Гришко: выбил мяч — и стоит”. Правда, потом понял, что вратарский труд еще тяжелее. Но все, чего сын достиг сейчас, он добился именно своим трудом.
“В ФУТБОЛ ИГРАЮТ ПОНЯТЛИВЫЕ, ГОЛОДНЫЕ И ЗЛЫЕ”
— Многие считают, что бедность тех же бразильцев способствует развитию их футбольных талантов. Вы согласны с этим?
— И не только бразильцев. Хорхе Вальдано в книге “То поколение” писал (Семен Иосифович заглянул в свой ноутбук. — Авт.): “База того футбола — улица и нищета. Основа — импровизация. Там рождались таланты. Они могли быть недостаточно рослыми и атлетичными, но вытворяли нечто поразительное. Таланты — не такие, как все. Они не пользуются известными примерами, а создают их. Это неординарные натуры, которые выражают себя в футболе, потому что родились там, где нет другого способа вырваться из посредственности, спастись от голода”. Я и для себя, еще работая с детьми, сформулировал тезис: “В футбол играют понятливые, голодные и злые”.
— Но в Украине есть бедность. Где же таланты?
— Тут дело не только в уровне жизни, а в недостатке свободы и интеллектуальности. Ведь свобода есть признание факта, что именно на вас лежит ответственность за принятие решений. И никто не будет за вас думать, и никто не проживет за вас вашу жизнь. Самый отвратительный вид самоунижения — подчинить свой разум чужим мыслям. А у нас есть свобода, если некоторые ваши коллеги озвучивают чужие мысли? Успеха, в том числе и в футболе, добиваются личности, а личности невозможны без свободы. Которой у нас — нет. Но и это не все. Чтобы стать личностью, нужно работать над собой, обогащая свой разум знаниями. А наш народ не учат ни мыслить, ни принимать решения — лишь верить в неизбежный прогресс, который наступит сам по себе.
— В некоторых других видах спорта считают, что футбол отнял их деньги, паразитирует на них…
— Опираться на мнение посредственных спортсменов — не верно. Труд сильных атлетов, показывающих высокие результаты, сейчас во многих видах спорта оплачиваются высоко. К тому же, большой спорт здоровья не приносит, а футбол — в особенности. Это мы можем видеть по последним смертным случаям. Футболисты едят свой хлеб недаром.
Дмитрий КОРОТКОВ
Источник: “Сегодня”