Прошло уже три года, но близкие Валерия Васильевича Лобановского так и не смогли смириться с его уходом. Им трудно говорить о нем, предательски наворачиваются слезы. Дочери Лобановского Светлане все кажется, что отец в очередной раз уехал на игру или сборы и вот-вот позвонит…
“Я была так счастлива, когда после окончания школы мне целых две недели удалось провести с папой”
Не было дня, чтобы Светлана Лобановская и ее муж Валерий Горбик не вспоминали Валерия Васильевича. В детище этой семейной пары – таверне-музее “TV “Динамо Home” (или “Доме “Динамо”, как окрестили его посетители) – воздух просто пропитан футболом. В уютном ресторанчике неподалеку от динамовской базы в селе Козин все напоминает о Лобановском-футболисте и Лобановском-тренере. Вот на старой черно-белой фотографии высокий худощавый парень выполняет с углового свой знаменитый “сухой лист”. А вот посеребрЁнная бутса на массивной мраморной подставке. Этот подарок Валерий Васильевич считал особенным. В далеком 1961-м почитатели таланта Лобана привезли ему из Киевского района Москвы этот сувенир. А сколько вымпелов с символикой известных футбольных клубов мы так и не смогли сосчитать. Сбились на сотне. Кубки, призы, значки, футболки… Даже официанты этого ресторанчика одеты в динамовскую форму… И все же наш разговор со Светланой мы начали с печального.
– Знаете, каких-то плохих предчувствий в тот день не было, – делится с читателями “ФАКТОВ” Светлана Лобановская. – По телевизору смотрела игру “Динамо” в Запорожье с местным “Металлургом”. И папе стало плохо. Мне тут же позвонил бывший муж и стал успокаивать, мол, ничего страшного не происходит. Потом связался с нами Игорь Михайлович Суркис, сказал, что папа в больнице. Мне и маме предложили в 4 утра вылететь в Запорожье с киевскими врачами. Но я не могла – у меня были маленькие дети. Знаете, я такая мама, которая никому не доверяет. Даже на мужа ни Богдана, ни Ксюшеньку надолго не оставляю. В Запорожье полетела мама. Мы с ней созванивались почти каждый час. Мама все эти дни не отходила от реанимации. С папой она разговаривать боялась, чтобы ему не стало хуже. Просто стояла и неотрывно смотрела на него через стекло. Мама с папой вместе всю жизнь прожили – без малого 40 лет. Его смерть стала для мамы большим ударом. Она так до сих пор и не оправилась. Ездит на кладбище практически каждый день. Цветы на могилу положит, поговорит с папой… И ей становится легче.
В детстве мне очень не хватало общения с папой. Его дома трудно было застать. Все работа, работа, работа… Помню, как мне хотелось, чтобы папа отвел меня за руку в первый класс. Но он тогда тренировал “Днепр”, так что из Днепропетровска я получила только поздравительную телеграмму. Но, как только предоставлялась малейшая возможность, мы с мамой летели к папе или он на несколько дней прилетал в Киев. Но почти каждый вечер он звонил домой и узнавал, как у нас дела.
После окончания школы мне удалось провести с папой целых две недели! Может, кто-то меня и не поймет, но я была так счастлива! Он взял меня в Ялту, чтобы я немного отдохнула перед вступительными экзаменами в университет. За многие годы я научилась ценить каждую минутку, проведенную рядом с отцом.
Вспоминаю папу каждый день. Нет, неправильно. Он с нами. Незримо присутствует рядом. Мне кажется, что он до сих пор советует мне, как поступить в той или иной ситуации. У нас никогда в семье не было, чтобы папа навязывал свое мнение. Я должна была принимать решения самостоятельно. Так же я поступаю и по отношению к своим детям. Стараюсь не давить на них. Ведь отец никогда не выбирал за меня ни-че-го.
“Молодые люди, когда узнавали, чья я дочь, сразу просили билеты на футбол”
– Даже если вы, с его точки зрения, поступали не совсем правильно?
– Конечно, прежде чем принять какие-то важные решения в своей жизни, я всегда пыталась переговорить с отцом, выслушать его мнение. Но он никогда не говорил ни да, ни нет. “Ты должна решить сама”, – таков был итог всех наших бесед.
Помню, как привела знакомить с родителями своего нынешнего мужа Валерия. “Ну как?” – спросила я потом папу. Очень не хотелось повторять прежних ошибок в личной жизни. А он: “Света, не нам с ним жить. Решай сама”.
С Валерой нас познакомили друзья. Почти четыре года встречались. Еще несколько лет жили в гражданском браке. И только потом поженились. Сейчас мы воспитываем двоих детей – 8-летнего Богдана и 6-летнюю Ксению. Дети очень тяжело мне дались, я их, по нашим меркам, родила поздно. Помню, когда появился Богданчик, вся реанимация была в шоке: “Ну надо же, вылитый Васильич!”
А когда родила Ксюшу, все допытывалась у врача, на кого же дочка похожа. Он говорит: “Возьми зеркальце, посмотрись в него и представь свою уменьшенную копию”.
Светлана очень похожа на своего отца, и во время нашего разговора мы то и дело отмечали это поразительное сходство. К тому же в офисе на стене висит огромный портрет Лобановского. Светлана Валерьевна была одета по-деловому и в то же время стильно: белая блуза, черный пуловер, серая до колен трикотажная юбка, в тон ей гетры и черные туфли.
– А как Валерий Васильевич относился к внукам?
– Он в них души не чаял. В первый раз папа увидел Богдана, когда ему уже месяц исполнился. Очень боялся его, такого крохотного, на руки брать. И Богдан, и Ксюша помнят деда. Кстати, Богдану очень не нравится, когда на турнире памяти Лобановского ему достается роль “свадебного генерала” – первый удар по мячу. Он, как и дед, не любит излишнего внимания. Папа всегда старался избегать шумных торжеств.
Мне очень обидно, когда говорят, что Лобановский, мол, был нелюдимым. Неправда! Он очень любил общаться с интересными людьми. А вот чрезмерное внимание прессы, телевидения действительно ему было не по душе. Особенно, когда журналисты постоянно задавали одни и те же вопросы, снимали сюжеты на одни и те же темы. “Ну если я уже один раз про это рассказал, зачем повторять? – искренне недоумевал отец. – Единственное, перед камерой буду сидеть в другой позе. Возьмите старые записи, перепишите…”
– Знаменитая фамилия помогала или, наоборот, мешала в жизни?
– Больше мешала. Ко мне часто относились с каким-то предубеждением, что ли. Хотя я старалась не афишировать свою причастность к знаменитой фамилии. Но шила в мешке не утаишь. Молодые люди, с которыми я знакомилась, как правило, сразу проявляли меркантильный интерес. Просили, например, билеты на футбольный матч. Или автографы клянчили – папин, футболистов.
Из-за “фамилии” я, к сожалению, не закончила университет так, как хотел бы мой папа. После каждой сессии в зачетке у меня была тройка. Делалось это для того, чтобы я, не дай Бог, не получила стипендию. Дескать, для Лобановской это было бы роскошью. “Вы и так из обеспеченной семьи”, – объясняли мне. А папа никак не мог понять, почему я получаю тройки по литературе.
“Боже мой, Света! Ну как можно не выучить “литературу”? Это возмутительно!” – строго говорил папа в ответ на мои робкие попытки объяснить, что дело вовсе не в моих знаниях. Он не мог в это поверить, а я не могла ничего доказать.
– Неужели при такой занятости у Валерия Васильевича хватало времени заглядывать в вашу зачетку?
– Ну что вы! В этом не было никакой необходимости. Я не обманывала родителей и перепроверять меня не нужно было.
– Валерий Васильевич любил читать?
– Его просто невозможно было представить дома без чтения прессы. Он старался быть в курсе главных событий в стране. Доходило до того, что в Кувейт (где одно время работал папа) я летела с двумя чемоданами с перегрузкой веса, за который мне приходилось доплачивать. В чемоданах везла видеокассеты и кипы периодики. На видео – только не удивляйтесь – записи информационных телевыпусков и заседаний сессий Верховной Рады.
“Папа мог позволить себе 50 граммов бренди или армянского коньяка. И все!”
– Скажите, Светлана, кому принадлежит идея создания “Дома “Динамо”?
– Как всегда, этот вопрос мы решили на семейном совете. Отец поддержал нас. Он говорил: “Вы должны сделать все так, чтобы люди приезжали сюда не просто выпить и закусить, а еще ради идеи – нашей, футбольной, динамовской”. Папа терпеть не мог непрофессионализма. Во всем! “Если уж ты хочешь этим заниматься, тогда стань профессионалом”, – говорил он. Я окончила курсы ресторанного менеджмента. Мы с Валерой душу вложили в это дело. Папа очень любил здесь бывать, приглашал друзей, решал рабочие вопросы.
Светлана показала нам столик у окошка, за которым ее отец проводил совещания тренерского штаба.
– А вот любимое место папы, – подводит нас Светлана к красному кожаному уголку. Над деревянным столиком низко свисает зеленая лампа. Рядышком на подоконнике стоит старинный медный самовар, свечка в форме футбольного мяча.
– Переговоры обычно за рюмкой чая проходили?
– Гости заказывали себе, кто что любит. Во всех странах мира спортсменам не запрещено употреблять спиртное. Ведь есть определенные периоды, когда можно расслабиться. А вот папа из-за плохого здоровья мог себе позволить только немного бренди. Если не было бренди, заказывал 50 граммов коньяка. Любил армянский “Арарат”.
– А любимое блюдо было у Валерия Васильевича?
– Он ел все, что подавали. На похвалу был скуп. Если понравилось блюдо, мог сказать: “Хорошо”. Если нет: “Можно было сделать лучше”.
В воздухе ресторана витали потрясающе вкусные запахи. Валерия Васильевича, много поездившего по свету, действительно трудно было удивить кулинарными изысками. А вот посетители “Дома “Динамо” с удовольствием изучают меню и заказывают салат “Сухой лист” (отличное сочетание листьев салата и слабосоленой семги, сочной кукурузы с легкой заправкой) – 25 грн., куриный жульен “Зидан” – 26 грн., свиные ребрышки в медовом соусе “Ребруха” – 42 грн., мясное фондю “А вам Сабо!” – 72 грн. или жареное мороженое “Байер” в Киеве” (как напоминание о двух поражениях известной немецкой команды на поле “Олимпийского” в Лиге чемпионов. – Авт.) – 17 грн.
Можно отведать вареники с картошкой и грибами “По-Кварцяному” (16 грн.), уху из семги “Динамо” (22 грн.). Шашлыки выбирайте на вкус: “Рома” – из сома (48 грн.), а “Фиорентина” – из осетрины (65 грн.). Обратили мы внимание и на закуску из баклажанов “Острые язычки “Журналист” (18 грн.). И уж как тут не отведать коктейли “Каладзе-камикадзе” и “Шева” (оба по 28 гривен) или травяной чай “Заряд бодрости от “Динамо” (9 гривен).
Надо сказать, что меню читается как бестселлер. Холодные закуски и салаты идут под названием “Предсезонка”, горячие закуски – “Первый тур”, блюда с мангала называются “В девяточку”, а десерты “Финты”. Коньяки и бренди попали в категорию “Фэйр плей” (честная игра), виски – “Любимец родоначальников футбола”, водка – “Победная традиция”, пиво – “Расслабуха”. Все это перемежается анекдотами и частушками на футбольную тематику. Например: “Мой миленок – футболист – в Лиссабон собрался. Стал со мной, как “сухой лист”, – дотренировался!”
Не может не привлечь внимание возле “Дома “Динамо” новое серо-голубое здание с золотистой надписью над дверью: “У мэтра”. Здесь семья великого тренера планирует открыть музей Валерия Лобановского. Светлана больше всего опасается, что их заведение будут считать элитарным клубом.
– Мы даже не стали называть себя загородным клубом, – говорит хозяйка. – Попытались создать домашнюю обстановку, потому-то в названии и присутствует слово “дом”. Из нашей киевской квартиры сюда переехали почти все спортивные награды отца. Он говорил: “Дома смотреть на эти вещи мне грустно. Больно осознавать, что было в прошлом. А людям будет интересно”. Этим вещам цены нет. Хотелось бы их разместить достойно, чтобы каждый желающий смог зайти в музей Лобановского, вспомнить те великие футбольные времена, самого Валерия Васильевича… Здание для музея мы построили, а вот с бумажными делами у нас все застопорилось. Местные чиновники гоняют из кабинета в кабинет, все никак решить наш вопрос не могут. Рядом с музеем мы планировали построить поле с искусственным покрытием. Здесь неподалеку есть футбольная школа, вот бы и гоняли мальчишки мяч…
Светлана задумалась на несколько минут, а потом тихо сказала:
– Знаете, я вот только с одной папиной вещью до сих пор расстаться не могу – с его спортивной курткой. Он в ней был на той игре в Запорожье. Бывает, уткнусь в нее, вздохну глубоко-глубоко, и кажется, что папа только что вышел. И через минуту вернется…
Источник: “Факты”