Карета “скорой” забрала Валерия Лобановского в больницу сразу после окончания встречи “Металлург”-“Динамо”, проходившей в Запорожье 7 мая 2002 года. На послематчевой пресс-конференции тренер киевлян Алексей Михайличенко сообщил, что у Валерия Васильевича поднялось давление…
Возможно, из-за перелета и напряженной игры, хотя динамовцы тогда победили 3:1. Поначалу это сообщение ни у кого не вызывало опасений, но последующие становились все тревожнее: тренер киевлян находится в коме, его транспортировка в Киев нежелательна, для жены Лобановского Аделаиды Панкратьевны в областном центре экстремальной медицины выделена отдельная палата…
Несмотря на все усилия реаниматологов, Валерий Лобановский скончался 13 мая в 20.35 от обширного кровоизлияния в мозг.
Ответ народного депутата Украины Леонида Кравчука на предложение рассказать “ФАКТАМ” об известном тренере был молниеносным: “Приезжайте! У вас будет ровно 30 минут”.
“Забрав из “Днепра” Протасова и Литовченко, Лобановский долго держал их на скамейке запасных”
– Валерий Васильевич подходил к футболу не просто как командир войска, поднимаемого в атаку, – рассказывает Леонид Кравчук, – но и как создатель условий для комфорта, чтобы воины постоянно были готовы к борьбе. Такова философия Лобановского, достаточно серьезного аналитика развития инфраструктуры спорта в целом.
– Говорят, что легендарный тренер-полководец легким характером не отличался.
– Действительно, Валерий Лобановский был безумно упрямым. Если уж он принимал решение, никогда от него не отказывался. Мог, как интеллигентный человек, выслушать пожелания или советы, но сделать все равно по-своему.
В этой связи мне вспоминается ситуация с переходом в “Динамо” игроков “Днепра” Протасова и Литовченко. Именно Валерий Васильевич предложил взять их в киевское “Динамо”. Тогда Днепропетровская область находилась на особом положении – первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий был родом из Верхнеднепровска. Естественно, областное руководство не очень-то соглашалось отпускать своих лучших игроков в Киев. Лобановский настаивал.
– …и возникла конфликтная ситуация?
– Тогда не было такого, как сейчас, когда конфликты могут возникать на ровном месте. Раньше спокойно принималось решение – и все.
– Чье решение становилось окончательным и бесповоротным?
– В данном случае принимал решение клуб, а выполнять его следовало с помощью ЦК. Первый секретарь ЦК договорился – и лучшие футболисты “Днепра” оказались в киевском “Динамо”…
Проходит время, а Протасов и Литовченко продолжают сидеть на скамейке запасных “Динамо”. Лобановский их на поле не выпускает, в основу не берет. Первый секретарь Днепропетровского обкома партии Евгений Качаловский, не выдержав такой несправедливости, пожаловался Щербицкому: “Как же это? Лучших игроков у нас взяли, а они в “Динамо” сидят! Как нам объяснить это своим болельщикам?” Пришлось Владимиру Васильевичу приглашать к себе на беседу Лобановского. Был на ней и я (как заведующий идеологическим отделом ЦК, непосредственно занимавшийся спортивной жизнью Украины).
Владимир Щербицкий спрашивает тренера динамовцев: “Мы взяли Протасова и Литовченко, а они сидят на скамейке запасных. Почему к ним такое отношение?” Я молчу, так как Щербицкий обращается не ко мне, а Лобановский совершенно спокойно отвечает: “Владимир Васильевич, когда вы принимаете постановления Политбюро, я же вам ничего не советую. А за киевское “Динамо” отвечаю я, поэтому позвольте мне самому принимать решение, кого и когда ставить на игру”.
По выражению лица Владимира Васильевича я понял, что такой реплики он не ожидал. Можно сказать, это было серьезным возражением. Ведь люди такого ранга, как правило, привыкают к тому, что им не противоречат. Щербицкий только и ответил: “Ну хорошо. Идите”.
Мы с Валерием Лобановским зашли ко мне в кабинет. Почувствовав напряженность ситуации, тренер, правда, уточнил: “Я не очень резко возразил?” “Да нет, – ответил я. – Надо же кому-то говорить правду. Вам это сказать легче, чем сотруднику аппарата”.
Старший тренер “Динамо” не позволял никому вмешиваться в свою парафию.
“А теперь говорят: “Давайте на динамовской базе сделаем президентский клуб!”
– Я, к примеру, настаивал на проведении более активной воспитательной работы с футболистами, их психологической подготовке к игре, – продолжает Леонид Макарович. – Может быть, вы смотрели последнюю игру “Милана” с “Эйндховеном”? Заметили, какие лица были у голландцев, как они хотели выиграть? Они на поле были патриотами! А у нас часто на поле выходят не патриоты, а механические роботы.
– Почему?
– В том числе и потому, что за советские годы мы привыкли к воспитательной работе, а сейчас, мол, никого не нужно воспитывать – ни детей, ни молодежь, ни спортсменов. И, пожалуйста, что мы имеем? Стоит ли улыбаться при словах “воспитательная работа”?
Понимаете, Лобановский обладал даром убеждать человека в том, что он не просто играет, а защищает честь своего клуба, своей нации, своей родины. Даже не столько даром, сколько авторитетом. Футболисты воспринимали его слова не как нудную лекцию, а как руководство к действию.
Спрашивается, почему легионеры играют за голландский “Эйндховен” как за свой национальный, родной клуб, а у нас в киевском “Динамо” – только за деньги? Очевидно, из-за общей атмосферы неверия и недоверия в стране. И это касается не только футбола! Футбол – не отдельная автономия, живущая своей обособленной жизнью. Если люди видят, что власть их не уважает – говорит одно, а делает другое, – они исповедуют такую же философию.
В команде Лобановского было по-другому. Если старший тренер киевлян обещал что-то своим подопечным, то слово держал. Может быть, поэтому киевское “Динамо” первым из советских клубов пробилось в Европу, а за ним – и донецкий “Шахтер”.
– Ваше предложение усилить воспитательную работу в команде Лобановский тоже только выслушивал?
– Нет, Валерий Васильевич соглашался, что проводить ее нужно. Говорил: “Идем, поговорим с ребятами”. Мы собирали команду и отвечали на все вопросы.
Такие встречи проходили на старой базе в Конче-Заспе, созданной еще при активном содействии председателя Совета министров УССР Александра Ляшко. На выделенные тогда деньги построили, условно говоря, базу, а на самом деле это был барак. Примитивное помещение, если говорить по сегодняшним меркам: футболисты жили на втором этаже, а душ и туалет находились на первом. Это нужно видеть, а не рассказывать! По моему предложению старую постройку специально оставили для сравнения.
Футболисты, которые жили в былые времена на старой базе, жаловались: нет одного, нет другого. Такие же вопросы ставил и Лобановский: “Питание однообразное. Нет условий для тренировок, серьезной медицинской диагностики”. Раньше ведь в Конче было одно поле, а сейчас их семь! Да к тому же с дренажом, подогревом. В том числе единственное в Украине крытое поле, на котором можно тренироваться круглый год.
Уже не хочется вспоминать о средствах – приходилось обращаться с просьбами выделить материальную помощь к руководству МВД, городской организации “Динамо”. Выдать премию футболисту в 300 рублей было проблемой. Даже футбольных мячей и минеральной воды в необходимом количестве не было!
Это теперь, когда клуб успешный, у него самая лучшая база в Европе, у всех открылись рты: “Давай ее сюда!” У нас большевистский менталитет: если у кого-то что-то хорошее, отдай! Уже говорят: “Давайте на динамовской базе сделаем президентский клуб!” Есть у нас Республиканский (так раньше назывался стадион “Олимпийский”. – Авт.) – государственный! – стадион, не проще ли на его базе создать клуб и назвать, как захотите…
“На матчи вместе с командой летала только одна женщина – мама братьев Суркисов”
– Когда динамовцы играли с москвичами, установки на матч “выиграть любой ценой” давались?
– Нет, подобного не было. Просто мысль, что со “Спартаком” игра будет до изнеможения, сама витала в воздухе. Весь стадион настолько хотел победы, что динамовцы буквально искрились этим желанием.
– Конфликты в команде при Валерии Лобановском случались?
– Естественно, были, но они не предавались огласке. Я считаю: если конфликт не грозит развалом ситуации, нет необходимости в том, чтобы оповещать о нем весь мир. Это не принесет никакой пользы. Бывает, что конфликту следует дать выход, тогда уже нет смысла его гасить. Лобановский многое делал для того, чтобы в команде конфликты не возникали.
– Кажется, Олег Блохин ушел из “Динамо” именно из-за конфликта с тренером.
– Да, многие ушли из команды при Лобановском, но не потому, что не хотели с ним работать. У каждого есть собственное видение своей роли в команде: кто-то считает себя лидером, кто-то – авторитетом, кто-то – правым защитником, а кто-то – центральным нападающим. И футболисты хотят видеть себя только на этой позиции. А из-за конкуренции в команде играет лучший. Значит, оставшийся не у дел вынужден искать другую команду. Не вижу в этом никакого ЧП – в любом коллективе человек пытается реализовать свои возможности.
– Вне стадиона Валерий Васильевич соблюдал спортивный режим?
– Нет, тренер киевлян не относился к тем, кто постился. Мог и чарку выпить. Естественно, под добрую закуску.
– Для себя Лобановский ничего не просил? Например, квартиру улучшенной планировки или земельный участок неподалеку от Киева?
– Никогда. Он хорошо знал, что, как только у нас появится какая-то возможность, его не обойдут вниманием. Поэтому Валерий Васильевич всегда вел себя с достоинством.
Если что-то и просил, то только для своей команды. Например, перед праздником 8 Марта футболисты хотели поздравить своих жен или любимых французскими духами. Это сейчас в магазинах есть все, а тогда импортные парфюмы или дубленки считались чем-то недосягаемым. По просьбе Лобановского в Конче мы организовывали спецобслуживание. А за покупкой личных машин футболисты становились в очередь.
– Известно, что знаменитый наставник был настолько суеверным человеком, что даже жену не брал с собой на игру.
– Я бы сказал, что тренер соблюдал определенные традиции. Если динамовцы выигрывали, на следующий матч Валерий Лобановский надевал тот же костюм с галстуком, ранее принесший победу. Я сам сегодня на игры “Динамо” надеваю одни и те же часы. Точно так же вслед за Лобановским стали поступать и остальные. Если команда выиграла, на следующую поездку наденем ту же одежду. Цена победы настолько возросла, что малейшим деталям уделяется пристальное внимание: одни не завтракают перед игрой, другие – не бреются. Словом, каждый ведет свой учет примет, приносящих драгоценные очки.
Да, женщин на игры Лобановский не брал. Делал лишь одно исключение. С нами летала только одна женщина – мама братьев Суркисов Римма Яковлевна.
Источник: “Факты”