На гребне славы! Евгений ГИНЕР: “Хочешь узнать человека – дай ему власть или деньги”

    – Волнуетесь? – спросил я в шутку Евгения Ленноровича, который достал сигару, едва я переступил порог его кабинета в офисе ЦСКА.

    – Сейчас – нет. Волнуюсь во время матча. Вот тогда “съедаю” три сигары. Привычка. А в принципе никотиновой зависимостью не страдаю.

    – Раньше курили?

    – Сигареты? Ни одной не выкурил.

    – И ни одного бокала вина не выпили?

    – Ну почему же?…

    – А впервые когда?

    – В 13 лет. Попробовал с ребятами украинское “Столовое”. Потом так плохо было…

    – Ну а нынче в хорошей компании?

    – Бокал вина или рюмку водки. Не больше.

    – Даже за победу ЦСКА?

    – Даже за победу ЦСКА.

    – Принципиально?

    – Нет, просто не вижу смысла. Хотя определенным принципам жизни стараюсь следовать: прежде всего порядочно вести себя по отношению к людям и всегда быть готовым к тому, чтобы защитить слабого.

    – Вы имеете в виду представительниц слабого пола?

    – В том числе.

    – Даже если вы один, а против вас трое или четверо могучих парней?

    – Для меня это никогда не имело значения. В детстве я был худенький, невысокого росточка. Но в обиду себя не давал. И в драке, образно говоря, за широкую спину товарища не прятался. Домой приходил с синяками и ссадинами. Но чувствовал себя мужчиной.

“ЗА МОДОЙ НЕ ГОНЮСЬ”

    – Представляю, как вам доставалось от родителей?

    – От родителей… Папа с нами не жил, а мама умерла, когда мне было десять лет. Я жил с бабушкой – она-то меня и воспитала.

    – А с отцом ваши пути когда-нибудь пересекались?

    – Да. Но только тогда, когда повзрослел и понял, что жизнь гораздо сложнее, чем казалась в детстве. У папы была уже своя семья, у меня – своя. Мы встречались и разговаривали как сын с отцом. И когда в 96-м его не стало, для меня это была очень большая потеря.

    – Я это пережил, поэтому вас понимаю. Вы тоже были один ребенок в семье?

    – Да. И бабушка уделяла мне много внимания. При том, что воспитывала не на словах, а на собственном примере. Ей пришлось туго, но она никогда не роптала, не жаловалась. И в Харьковском кукольном театре не чуралась никакой работы. Хотя, как и ее дочь, была профессиональным бухгалтером.

    – Выходит, в театре кукол вы были своим человеком.

    – Своим человечком. Но спектаклей немало посмотрел. А когда с бабушкой поехали в Москву, то чуть ли не первым делом отправились в Театр Образцова.

    – Так вы, наверное, истинный театрал, который не пропускает ни одной премьеры?

    – К сожалению, вообще театры посещаю редко. И на громких премьерах, где обычно собирается весь столичный бомонд, вы меня, скорее всего, не встретите. Я, будучи человеком консервативным, за модой – имею в виду не только одежду – не гонюсь.

“В ФУТБОЛ – НЕ РАДИ ДЕНЕГ”

    – Получается, не умрете без галстука, рубашки и костюма от Бриони и без эксклюзивного “Бентли”. А когда вы поняли, что не можете жить без футбола?

    – Без футбола, как и сотни тысяч мальчишек в Украине, не мог жить с детства. Помню, как в 75-м вместе со сверстниками, пересаживаясь с одной электрички на другую, мы добрались до Киева, чтобы попасть на матч “Динамо” с “Баварией”. Мы жили с бабушкой скромно, с деньгами, естественно, были проблемы. Но в Харькове я не пропускал ни одного матча “Металлиста”, который тренировал Лемешко, а “капитанил” Шподарунок. И я страшно радовался, когда в 77-м в Тунисе воспитанники харьковского футбола Бессонов, Балтача, Сивуха, Крячко и Каплун стали чемпионами мира в составе юниорской сборной СССР. Но кумиром моим был Владимир Мунтян, с которым мы сейчас дружим. А тогда, взяв однажды у него автограф, чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле.

    – Конечно, получить автограф у Мунтяна было нелегко. Но управлять футбольным клубом, наверное, все-таки посложнее. Кстати, правда ли, что в свое время вы могли в качестве президента оказаться в “Спартаке”?

    – Боюсь, что это только слухи. Я ведь не раз общался с Романцевым, но никогда на эту тему разговор не заходил. Между прочим, в ту пору по мере возможности помогал молодежной сборной, в которой играло немало спартаковцев. В 93-м, например, спонсировал ее поездку на чемпионат мира в Австралию.

    – А при каких обстоятельствах вы оказались в ЦСКА?

    – Люди, ставшие акционерами ЦСКА, предложили мне возглавить клуб. И я без всяких колебаний дал согласие.

    – Ради чего вы взвалили на свои плечи такую ношу?

    – По крайней мере не ради денег. Во-первых, на тот момент я уже был вполне обеспеченным человеком, а во-вторых, на этой должности капитала не приумножишь.

    – Но что-то вас все-таки подвигнуло принять именно такое решение? Скажем, Йохан Кройф признался мне однажды, что отправился играть в США прежде всего потому, что хотел открыть для себя новую страну.

    – А мне в жизни всегда было интересно взяться за какое-то новое дело и ни в коем случае не бросать его, какие бы трудности ни возникали на моем пути. Когда-то мне было интересно сделать автосалон. Сделал. Потом – компанию трейлеров. И с этим справился. Но в обоих случаях кураж пропадал, и я передавал бразды правления другим людям.

“КЛУБ – ЭТО РЕБЕНОК”

    – Что сложнее выстроить – автосалон, компанию трейлеров или футбольный клуб?

    – Безусловно, клуб. Там на первый план все же выходят деньги. А здесь – человеческие отношения. Их выстроить правильно гораздо сложнее, чем вложить в дело какую-то сумму и выгодно распорядиться прибылью.

    – А что, в сущности, для вас сегодня футбольный клуб: дело жизни, бизнес или любимая игрушка?

    – Однозначно не бизнес. ЦСКА – не “Манчестер Юнайтед” и не “Реал”, хотя до конца я не знаю их внутренней кухни. Зато знаю точно: российский клуб даже при каком-то пополнении бюджета требует постоянного вложения акционеров. Особенно когда речь идет о приобретении игроков. Игрушка? А разве можно играть судьбами людей?! Дело жизни – звучит красиво, но по сути не совсем верно. Футбольный клуб – это ребенок, которого ты изо всех сил стараешься поставить на ноги, а когда это происходит, уже не в состоянии с ним расстаться. Вообще футбол стал огромной частью моей жизни. Не самой главной, но чрезвычайно важной и волнующей.

    – Вы готовы посвятить остаток жизни футболу?

    – Мне кажется, если ты многого достиг в любой отрасли, но перестал при этом получать удовольствие, лучше отойти от дела – освободиться от шор, которые постепенно образовались у тебя на глазах, из-за чего стал допускать ошибки, посмотреть на себя и происходящее вокруг со стороны, все взвесить и после паузы, возможно, вернуться к прежнему занятию. Только уже со свежими силами, новыми идеями, хорошим эмоциональным зарядом.

    – В ваших рассуждениях есть резон. Но боюсь, что таким ответом вы введете в шок болельщиков ЦСКА. “Неужели Гинер собирается покинуть клуб?” – вправе подумать они.

    – Ну что вы, мы же с вами говорим не о ближайшем, а о далеком будущем.

“НА ТУСОВКИ ДАВНО НЕ ТЯНЕТ”

    – Прежде чем принимать важные решения, советуетесь с семьей, друзьями?

    – Жена, дети, друзья иной раз дают мне весьма полезные советы. Но глобальные решения принимаю сам и поступаю на свое усмотрение. Сделал неверный шаг – опять-таки сам несу ответственность. Дома с уважением относятся к моему выбору. По крайней мере не приходилось слышать от родных – мол, надо было сделать не так, а иначе, тогда все было бы в порядке. Наоборот, если что-то у меня не клеится, домашние стараются поддержать.

    – Что значит для вас семья?

    – Это самое ценное, что у меня есть в жизни, и я счастлив, что Марина подарила мне замечательных детей: Юлечке сейчас 8 лет, а Вадиму скоро исполнится 24.

    – А как вы познакомились со своей будущей супругой?

    – С Мариной меня познакомила ее подруга в харьковском парке МВД, не подозревая, что мы будем потом почти в течение года встречаться, поженимся, проживем вместе около 25 лет и, надеюсь, как минимум еще столько же.

    – Что вы больше всего цените в жене?

    – Во-первых, она замечательная мать, пожертвовавшая ради воспитания детей своей карьерой. Ну а в молодые годы поражался ее терпению – далеко не каждая женщина смогла бы жить с таким разгильдяем и гулякой, каким я был прежде. Вообще, когда женился, друзья пришли в шок. Они были убеждены, что я не способен на этот подвиг. Я ведь мог сорваться с места в одну секунду и в эмоциональном запале умчаться на две-три недели в другой город, повеселиться на танцевальной веранде или за столом подходящей компании.

    – Так происходило в холостяцкой жизни?

    – Увы, штамп в паспорте это не ножницы, которыми можно сразу же подрезать птице крылья. Кстати, недавно экс-министр обороны России Игорь Дмитриевич Сергеев сказал мне: “Жизнь надо прожить по-гусарски!” Что ж, в молодости я действительно погусарил. Но, видимо, свое отгулял, если уж давно ни на какие тусовки меня не тянет.

    – Вы прилично танцуете?

    – Так себе. Но вальс станцевать могу. А вообще предпочитаю медленные ритмы. Быстрые не по мне.

    – При всем уважении к Карвалью и Вагнеру Лав ламбаду не осилите?

    – Нет. Одиа им еще может составить компанию. А я лучше посмотрю.

    – А петь любите?

    – К сожалению, у меня ни голоса, ни слуха, хотя после победы над “Спортингом” “День Победы” пел уж как мог вместе с тренерами, игроками и болельщиками.

“МЫ В СОСТОЯНИИ ВЫИГРАТЬ ЭТОТ КУБОК”

    – Насколько важна для вас была эта победа?

    – Как поет Высоцкий, “Я себе уже все доказал”. Доказал прежде, когда занимался бизнесом. Хотя не скрою: в Лиссабоне пережил такие минуты, которые дано испытать далеко не каждому руководителю в той или иной области. И тем не менее мне представляется, что эта победа была важнее для ребят, для Валерия Георгиевича. По-моему, они поверили, что, если сильно захотеть, можно всего достичь – даже того, что еще вчера казалось несбыточной мечтой. Недавно по дороге в Шереметьево обратил внимание на любопытный плакат: “За словом “невозможно” прячутся мелкие людишки…” И почему-то вспомнил, что сказал ребятам, когда ЦСКА выбыл из Лиги чемпионов и попал в Кубок УЕФА: “Мы в состоянии выиграть этот Кубок”. И потом в ходе турнира не раз разговаривал с игроками на эту тему, ибо видел перед собой молодых, амбициозных людей. Кто-то из них одареннее, как Сафин по сравнению с Кафельниковым, кто-то трудолюбивее, как Кафельников по сравнению с Сафиным. Но футболисты ЦСКА, как и два наших потрясающих теннисиста, способны сотворить такое, что невозможное становится возможным. Если верить в себя и выкладываться на все сто процентов, если профессионально относиться к делу, если команда едина и должным образом готова к борьбе, то она способна одолеть даже таких соперников, чьи цвета защищают Роналдо, Шевченко, Роналдинью, Зидан, Анри…

    – К какой категории вы могли бы отнести этих игроков?

    – Это мегазвезды, из которых выбирают лучших футболистов мира и Европы. Вслед за ними идут звезды. К примеру, если брать полевых игроков “Челси”, то к ним отнес бы Дрогбу, Терри, Макелеле, Лэмпарда… И я был рад, когда мы достойно противостояли “Челси” в Лиге чемпионов. При такой игре уступить легендарному лондонскому клубу, на мой взгляд, было вовсе не зазорно. Тем более что многие наши ребята впервые столкнулись лицом к лицу с мастерами экстра-класса, какими укомплектован “Челси”.

    – А помните, сколько досужих разговоров о некоей договоренности “Челси” и ЦСКА предшествовало началу групповых турниров Лиги чемпионов и непосредственно матчам между клубами Абрамовича и Гинера?

    – Конечно, помню. Но какая бы крепкая дружба ни связывала меня с Романом Аркадьевичем, договоренности, связанные с предстоящими событиями на футбольном поле, напрочь исключены. На подобные вещи не пойдем ни он, ни я. Никогда. Да мы даже не посмеем обратиться друг к другу с таким вопросом. Вообще, когда соперник отдает тебе игру – ты оказываешься перед ним в долгу. Значит, в следующий раз надо войти в раздевалку и сказать ребятам: сегодня вы должны проиграть. Во-первых, далеко не у каждого повернется язык сказать такое, а если и повернется – считай, что с этого момента ты потерял управление над командой. А точнее, потерял саму команду.

“СВОИМ ГЛАЗАМ НЕ ПОВЕРИЛ”

    – В договорных матчах, помимо безнравственности, лежащей в их основе, соперники теряют навык борьбы, необходимый для побед прежде всего на международной арене. Ну а после вашего триумфа в Кубке УЕФА Россию можно смело причислить истинно к футбольным державам.

    – А вы знаете, в Европе даже сейчас мне приходилось сталкиваться с полярным мнением. На самом деле в нашей стране футбол любят не меньше, чем в Англии или Италии. Другое дело, что мы отстаем по футбольной инфраструктуре. Однако не сомневаюсь: чемпионат общими усилиями мы поднимем на высокий уровень. Но наша пресса почему-то не может или не хочет отразить даже те достижения, которые есть на сегодняшний день. Взять хотя бы путь ЦСКА к Кубку УЕФА. Выигрываем у “Бенфики” – знаменитейшего клуба с фантастическими успехами. Читаю: “Сейчас “Бенфика” не та, что раньше, и напоминает “раненого зверя”. До этого встречались с “ранеными” “Порту” и “ПСЖ”, а после “Бенфики” мы обыграли “безденежный” “Партизан”. Потом миновали скромный “Осер”, затем “не желающую выходить в финал” “Парму”, которая на деле стремилась пробиться туда всеми правдами и неправдами. И, наконец, в финале нас ждал “Спортинг” со всеми психологическими сложностями и грузом ответственности решающей игры на своем поле. Короче, приходишь к выводу, что одна половина футбольной Европы “ранена”, а вторая “в кризисе”. В таком случае не поленитесь посмотреть, кого обыграли все наши соперники. В этом списке вы увидите представителей ведущих футбольных держав. Да и вообще, обратите внимание на состав участников Кубка УЕФА. Вы легко обнаружите среди них признанных европейских грандов. Для чего же принижать значение тех побед, которые одержали не Гинер, не Газзаев, не ЦСКА, а Россия, поразившая повидавшую виды старушку Европу. Нет, не надо эйфории после выигрыша нашей командой нескольких матчей в чемпионате страны. Но я глазам своим не поверил, когда недавно прочитал: дескать, соперники не выходили из штрафной ЦСКА, а армейцы три “стандарта” разыграли и выиграли. Ну просто повезло!

    – Неужели вы принимаете это так близко к сердцу?

    – Я – нет. А Валерий Георгиевич переживает. И ребятам, естественно, обидно. И, конечно же, болельщикам, среди которых немало моих друзей.

“МЕНЯ ДРУЗЬЯ НЕ ПРЕДАВАЛИ”

    – Говорят, друзей много не бывает…

    – На собственном примере готов опровергнуть это расхожее понятие. Мне не хватит пальцев на руках, чтобы перечислить вам своих друзей – искренних и верных.

    – Удивительно. Ведь в наше сверхжесткое время у меня, да и у моих знакомых, большинство друзей не выдержали испытание на верность.

    – Значит, мне в этом плане повезло. Мои друзья оставались рядом и в тяжелые минуты жизни, и нынче в случае необходимости готовы прийти на помощь. Потому-то и “радость у нас на всех одна”.

    – Тот самый Мюллер из “Семнадцати мгновений весны” как-то заметил: “Люблю предательство, но не люблю предателей…”

    – Меня друзья не предавали. Но если бы сейчас это произошло, я бы не мстил, а отошел в сторону. Хотя в молодости, наверное, поступил бы иначе.

    – Судя по всему, вы умеете дружить. А считаете ли себя хорошим мужем и отцом?

    – Нет. Правда, моя семья не знает нужды. Но я не уделяю необходимого времени ни жене, ни детям. А если быть откровенным до конца – не принадлежу своей семье, поделив себя между ней, работой и друзьями. Жить иначе, проводить едва ли не каждый вечер с самыми близкими мне людьми, увы, позволить себе пока не могу.

    – И тем не менее вы наверняка знаете любимые школьные предметы Юли и в недалеком прошлом Вадима. А какие уроки вам самому нравились больше других и какие терпеть не могли?

    – Очень любил географию, математику, историю и не очень – литературу, русский язык, хотя первая учительница Антонина Сергеевна специализировалась по этим предметам. Но с нами в начальных классах занималась, естественно, и всеми остальными. Мы ее не боялись, а уважали. Она была для нас матерью.

    – А как вам давался иностранный?

    – Мы жили в закрытом обществе, дальше Жмеринки уехать было невозможно. И потому я считал, что иностранный язык мне вообще никогда не понадобится. Однако времена изменились к лучшему, и жизнь заставила выучить английский. По крайней мере в той же Англии могу обходиться без переводчика. Но если в нем все-таки появляется необходимость, прибегаю к услугам сына, который владеет тремя языками и от которого мне нечего скрывать.

“ЖИВУ В СТРАНЕ, КОТОРУЮ ЛЮБЛЮ”

    – Кроме Англии вы летаете во многие страны мира. В самолете не испытываете чувства тревоги?

    – Я фаталист и убежден, что от судьбы не уйти. Поэтому в самолете тревожные мысли меня не посещают.

    – А фаталисты задумываются о смысле жизни при том, что она рано или поздно заканчивается…

    – …а длится на фоне веков и тысячелетий какие-то мгновения. Но если в 40 лет ты будешь думать о том, что молодость осталась позади, а в 60 – ощущать приближение старости, окажешься в руках злодейки-смерти гораздо раньше, чем тебе отпущено сверху. Смысл жизни есть в любом возрасте, и стремиться жить ярко, а не тлеть, стоит даже тогда, когда “пройдено три четверти пути”. Главное, чтобы наши возможности совпадали с нашими желаниями и наоборот.

    – У многих людей разных национальностей и вероисповеданий, живущих в странах, где отсутствуют свобода и демократия, появляется желание покинуть их пределы. У вас в советские времена оно никогда не возникало?

    – В Советском Союзе было много плохого и много хорошего. Даже в бизнесе сегодня монополия запрещена государством. А у нас была однопартийная система со всеми вытекающими отсюда элементами диктата. Но и в самые непростые для меня дни, имея возможность эмигрировать, ни разу не задумывался об этом. Я жил и живу в стране, в которой родился и которую люблю. А Украина и Россия на два государства у меня не делятся до сих пор.

    – Насколько мне известно, вы дружите и с братьями Суркисами из Киева, и Ринатом Ахметовым из Донецка…

    – Да, и рассчитываю когда-нибудь при их поддержке объединить два наших чемпионата в один. Представляете, какой бы напряженный и интригующий получился турнир?! Тогда бы почти 70 тысяч зрителей собирал бы не только матч “Спартак” – ЦСКА, но и многие другие встречи. Ну а там, где стадионы поменьше, на трибунах наверняка яблоку бы негде было упасть. Конечно, мы бы поставили перед претендентами на участие в турнире определенные требования, связанные прежде всего с бюджетом и инфраструктурой клуба, и получили бы сильнейший чемпионат с участием 16 – 18 клубов. 5 – 6 из них, как и в советские времена, задавали бы тон, а остальные старались бы составить им конкуренцию.

“В РАБОТУ ТРЕНЕРА ВМЕШИВАТЬСЯ НЕ БУДУ”

    – По духу вы – лидер. И в работе это, как выяснилось, проявляется ежедневно. А за столом среди друзей берете инициативу в свои руки?

    – Нет, не люблю быть в центре внимания, и роль души компании не для меня. Правда, среди своих готов поддержать любой разговор, рассказать свежий анекдот в “тему”, а если за столом малознакомые люди – предпочитаю помолчать и послушать.

    – А у вас не бывает ощущения, что время, проведенное в какой-то новой для себя компании, – лишь несколько часов, вычеркнутых из жизни?

    – В приятной для меня компании могу задержаться сравнительно надолго. Если же чувствую, что за столом пустая болтовня, встаю и ухожу. Попрощавшись или незаметно, по-английски.

    – Если не секрет, где граница, пролегающая между президентом ЦСКА и его главным тренером?

    – Я – руководитель клуба. Валерий Георгиевич – тренер команды. Могу в непринужденной обстановке подискутировать с ним о футболе и футболистах. Но вмешиваться в его работу никогда не буду. Так же, как никогда не позволю игрокам обсуждать тренировочный процесс Газзаева – даже если он кому-то не нравится. Что касается приобретения футболиста, то прежде Валерий Георгиевич называет мне позицию, требующую усиления, и уровень игрока, который ему нужен. Мы находим ему соответствующего игрока, и если он его устраивает и все заинтересованные стороны говорят “да”, подписываем контракт. В принципе взять можно любого игрока, однако какой смысл приглашать мегазвезд при том, что едва ли не половина нашего чемпионата проходит на “огородах”, где те же звезды скорее будут деградировать, нежели прогрессировать. По этой причине мы отказались от нападающего Джилардино из “Пармы”. Но нет правил без исключений: мы хотели все-таки взять Янкуловски из “Удинезе” и верили, что он нам поможет. Все условия в клубе его устраивали. Но чешский защитник честно признался: “Я хочу жить не в России, а в Италии”. Мы в состоянии сегодня пригласить очень уважаемого мною Фигу и платить ему 3, 4, 5 миллионов. Но все дело в том, что он не играет сейчас на пять голов выше наших футболистов. Значит, львиную часть денег будет получать за имя. И это может привести к конфликту в команде. Теперь вы представляете, сколько нюансов в трансферной политике вообще и российского клуба в частности.

    – И все-таки может ли привести к определенным сложностям в рабочих отношениях дружба руководителя клуба с тренером?

    – Нет. Поскольку наша дружба начинается за пределами клуба.

    – То есть дружба дружбой, а служба службой?

    – Именно так. Скажем, очень хорошо, если с другом ты можешь заняться бизнесом. Но это ни в коей мере не должно распространяться непосредственно на работу. Вывод простой: в самом бизнесе друзей быть не должно. То же самое и в футбольном клубе. Да, у нас с Валерием Георгиевичем очень близкие отношения. И смею вас заверить, что они не изменятся, как бы ни сложилась дальнейшая судьба каждого из нас. К слову, у Газзаева прекрасная семья. А ее главу я бы охарактеризовал весьма лаконично – Мужчина. В это понятие я вкладываю и профессионализм, и еще массу других достоинств.

    – Тогда почему в его тренерской деятельности в ЦСКА был перерыв?

    – Иногда наступает такой момент, когда человек от перенасыщения работой, которой он предан до мозга костей, настолько устает, что даже его острый ум не позволяет правильно оценить происходящее. И тогда ему просто необходимо отдохнуть. Отдохнуть, забыться, чтобы опять-таки снять зашоренность с глаз… Сейчас меня многие спрашивают: “А правда ли Газзаев так сильно изменился?” Да нет же! В 50 лет люди не меняются. Просто Валерий Георгиевич “на секунду” остановился, оглянулся, в спокойной обстановке проанализировал все, что сделано так или не так, чтобы потом со свежей энергией и свежими мыслями снова заняться своим привычным и любимым делом.

    – Когда вы бываете в раздевалке – до или после матча? А может быть, в перерыве?

    – Я неизменно захожу в раздевалку только после матча независимо от результата. До матча никогда не обсуждаю состав, а в перерыве не шлю записок, кого на кого хорошо бы поменять. Это, по-моему, нонсенс. Если же Валерий Георгиевич в преддверии матча иной раз просит поговорить с ребятами на базе, помочь должным образом настроить их, – я делаю это незамедлительно. Но никогда не позволю вмешиваться в профессиональную деятельность тренера, которому можно либо доверять, либо не доверять. Третьего не дано. В противном случае я должен пойти на скамейку и занять тренерское место.

    – А вы знаете, что даже у Николая Петровича Старостина – можете спросить у Бескова – были игроки, к которым он испытывал особые симпатии и не скрывал этого.

    – Я же ко всем ребятам испытываю в одинаковой мере теплые чувства. Конечно, мне приятно, когда Вагнер называет меня “папой”. Но в принципе это ничего не меняет. И еще меня с детства учили уважать старших не по званию, а по возрасту. Да, я с уважением отношусь к игрокам. Однако панибратства между 25-летними молодыми людьми и человеком, которому за 40, быть не может.

“ПУБЛИЧНОСТЬ НЕСКОЛЬКО СМУЩАЕТ”

    – Интересуетесь ли вы политикой?

    – Да, я слежу за политическими событиями в стране и за рубежом.

    – А обсуждаете ли их с еще одним вашим другом – Сергеем Ястржембским?

    – Нет, не обсуждаем.

    – Ваше любимое время года?

    – Лето. Вероятно, потому, что в России его очень мало и лично мне так не хватает тепла.

    – А цвет?

    – Синий. Не могу объяснить почему.

    – Господь воздает человеку за страдания, перенесенные им, или за деяния?

    – За деяния. А страдания посылает, чтобы испытать человека. Выдержит он их достойно или же проявит свои худшие качества.

    – Какие фильмы смотрели не один раз?

    – “Кавказская пленница”, “Гараж”, “Операция “Ы”…

    – Назовите тройку лучших, на ваш взгляд, актеров отечественного кино?

    – Леонов, Евстигнеев, Миронов. А вообще у нас была целая плеяда потрясающих актрис и актеров.

    – А кому отдаете предпочтение среди зарубежных звезд?

    – Аль Пачино, Де Ниро, Хоффману.

    – Какие жанры предпочитаете?

    – Хорошие детективы и комедии.

    – Много ли читаете литературных произведений?

    – Немало. В основном это классические детективы и исторические романы.

    – Вам что больше нравится: когда о вас пишут, фотографируют или показывают по телевидению?

    – Публичность меня несколько смущает. Поэтому не люблю ни первого, ни второго, ни третьего. Хотя по долгу службы фото-, теле- и пишущим репортерам стараюсь идти навстречу.

    – Ваш любимый город?

    – Конечно, Москва. После него – Лондон.

    – А любимый стадион?

    – “Стэмфорд Бридж”. Не потому, что на нем принимает соперников команда Романа Аркадьевича, а потому что он теплый и по-настоящему домашний. И еще мне нравится стадион в Глазго. Но надеюсь, что недалек тот день, когда на аналогичный вопрос я отвечу: ЦСКА.

    – Как часто вы смотритесь в зеркало?

    – Когда чищу зубы, бреюсь и причесываюсь.

    – Бреетесь ежедневно?

    – За редким исключением.

    – Вам везет в казино?

    – В казино я не проигрываю. Но хожу туда редко. И если решил потратить тысячу долларов – тысячу первый из кармана не достану. Хотя не могу сказать, что я человек не азартный. Вот в карты прежде любил играть. Но 20 лет назад с картами по большому счету закончил. Дал слово семье и – точка. Вообще, если я себе сказал “нет”, значит – нет.

“ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ ЧЕЛОВЕКА – ДАЙ ЕМУ ВЛАСТЬ ИЛИ ДЕНЬГИ”

    – А в футбол поигрываете?

    – Да. Но редко. Времени не хватает.

    – От чего зависит успех в футболе? От разумного президента, знающего тренера, квалифицированного футболиста или количества денег в казне клуба?

    – Это все составляющие успеха. Так же, как и еда, приготовленная поварами. Даже важно, как ее подали на стол. А разве не имеет значения, вовремя или не вовремя вылетела команда на игру?! И это вовсе не мелочи, а слагаемые победы.

    – О чем вы подумали, когда проснулись после победы в Кубке УЕФА?

    – До пяти утра не сомкнул глаз. А когда добрался до постели, мне позвонил журналист из Москвы. И тут я подумал: как же все-таки отключается телефон в моем номере? А если серьезно, то и сегодня в полной мере еще не осознал случившегося.

    – Ну вы хоть как-то внутренне изменились после победы в Лиссабоне?

    – Моя бабушка нередко повторяла: если хочешь узнать человека – дай ему власть или деньги. Мне Господь Бог дал и то, и другое. Я же остаюсь самим собой. Быть может, поэтому он и продолжает мне помогать.