Футбол он знает. Ксавьер Агирре является отцом “Осасуны”, открытием этого чемпионата, которая идет на равных с “Барселоной”. За четыре года он преобразил команду, боровшуюся за выживание в испанской Примере. “Простой футбол. Если атакуешь или защищаешься, делать это надо с мячом. Надо поддерживать мобильность и технический уровень”, объясняет мексиканский наставник на вопрос о его методе.
Марка: Что делает мексиканец вроде Вас в такой команде как “Осасуна”?
Агирре: Мои родители баски. У них друзья-испанцы в Мексике, а один был из Памплоны, друг Соко. Он меня и рекомендовал, увидев, как я играю. Во время подготовки к первенству мира 1986 года я забил 20 голов. В «Осасуне» заказали это видео, спросили рекомендации у Милутиновича и подписали меня. Я дебютировал против “Уго” на “Эль Садаре” и сразу же сломал ногу в шестом туре, и меня увезли к Робинсону. Когда я приехал, я сказал: Делать нечего, потому что я им не подхожу”. Я не играл особо хорошо и не забивал, как они надеялись. Скорее, я был гладиатором.
М: А футбол Вам нравится по-настоящему?
А: Я попал в него случайно, потому что мне больше нравился бейсбол, американский футбол, настольный теннис… Это был самый дешевый вид спорта. На двадцать песо нас играло 20 пацанов с улицы. В 16 лет я начал учиться в столярной мастерской до того времени, пока меня не подписали. Увидели, как я играл на улице.
М: Вы бы вроде больше психолог, чем тренер.
А: Я посещал университет. Учился на предпринимателя, но финансистом никогда не работал, хотя был администратором в моих командах. Мы все разбираемся в футболе. Большая разница, как это претворить в жизнь. Команда должна быть убеждена то, что говорит тренер, – это самое лучшее. Например, нас сегодня устраивает очко. Надо обороняться с мячом, плюх, плюх… и очко. Надо держать мяч, чтобы он не оказывался у “Реала” или “Барсы”. Это не то, чтобы играть на отбой и все отходят назад, это другой вариант защиты. Две линии по четыре игрока, все сзади, а один в нападении на контратаке, и пусть бегает “негр” Вэбо и подбирает. Это другой вариант, но чтобы убедить их в том, как это делать, а затем управление игрой являются фундаментальными. Из 24 человек играют 11, а остальные 13 обычно имеют проблемы. Как убедить их, чтобы они не спали, как тренировать, вот в этом большая разница.
М: Ваш метод универсален?
А: Не знаю. Не испытывал. У меня такой метод работы, который я использовал в командах, где был, и он срабатывал. Я ведь не руководил игроками, которые в раздевалке представляют из себя большие личности или звезд. Тех, кто был у меня из качественных игроков, сумели слиться с философией команды: индивидуальность на службе у коллектива.
М: Как бы Вы определили Ваш футбол?
А: Простой, очень простой. Играть просто – это труднее всего. Надо быть практиком, если ты должен защищаться или атаковать, делай это с мячом. Надо иметь большую мобильность и техническую подготовку. Если брать тактику, мы все умеем играть в линию из пяти игроков, с четырьмя, с тремя полузащитниками или двумя нападающими. Без техники нет и тактики. Я подыскиваю игроков с очень хорошей индивидуальной техникой. Бестолку нападать на команду соперника справа, чтобы освободили пространство слева, если делаешь плохую передачу налево из-за недостатка техники.
М: В техничной команде какова роль тренера?
А: Не знаю. Роль фундаментальна на неделе, а в день матча ты только соучаствуешь. Трудно измерить. У тренера три замены, чтобы выправить положение и 15 минут, чтобы все привести в норму то, что не работает. Тут основная роль у игрока. В течение недели работает тренер, на газоне и вне его. Команда тут роли не играет, “Реал” или “Торрелавега”.
М: Вы в какое зеркало смотрели, когда начинали карьеру тренера?
А: Мне повезло с хорошими тренерами. Менотти, Мичельс и Милутинович… У всех я взял что-то, но философия Менотти впечатляет и работа Ринуса тоже.
М: Почему Вы ушли из мексиканской сборной в “Осасуну”?
А: То же самое мне талдычит моя жена. Закончился цикл. Мне предложили очень хороший контракт до 2006 года, в четыре раза больше, чем в “Осасуне”, но не было гарантий уважения к работе и терпения по отношению проекта. Я не захотел брать на себя этот риск и ушел. Когда я был в Японии, мне позвонил Иско. Он хотел выставить свою кандидатуру на должность президента, и спросил меня, хочу ли я поехать. У меня уже была мысль о возвращении, и я сказал у интервью “Марке”, которое прочитал президент и поэтому меня подписал. Они хотели взять Мансано, но прочитали “Марку” и заключили контракт со мной.
М: Вы уже четыре года возглавляете “Осасуну”. Думаете еще столько же отработать?
А: Это не было легко. В первый год в девятом туре у нас было шесть поражений. Нам предстояло сыграть против “Валенсии” Бенитеса, которая шла без поражений, и я сказал жене, что, если мы не выиграем, то я уйду. И вот мы выиграли 1:0 и я тут до сих пор.
М: Никогда Вас не увольняли.
А: Ведь нет. Камачо говорит, что для того, чтобы быть хорошим тренером, надо, чтобы тебя выгнали, по меньшей мере, дважды и я с ним согласен.
М: А почему не ушли этим летом в “Атлетико”?
А: Если я не ушел, хотя и были контакты, то потому, что не было серьезного и конкретного предложения. Единственное, что у меня было, так это от “Осасуны”.
М: Перед финалом кубка Иско боялся, что Вы уйдете…
А: Я не решился. Я остался, потому что мы пробились в кубок УЕФА, потому что осталась основа команды, и потому что мне предложили новый контракт.
М: Если бы Пабло Гарсиа был в форме в финале кубка, говорили бы мы об “Осасуне” победительнице?
А: Этот кубок ускользнул от нас по неопытности. Прежде всего, тренера, а затем игроков.
М: Это самое большое достижение в Вашей карьере?
А: Да, конечно. Также и финал Кубка Америки и мировой чемпионат. Я не должен был проигрывать матч с США, это была моя ошибка. Я был в отчаянии. Я сменил систему линии из пяти футболистов. Выставил четыре защитника, играл с тремя нападающими, хотя всегда играл с двумя. Сошел с ума. Мои три финала были плохими решениями. В игре с “Бетисом после 1:1 надо было отойти назад как они. Серра мне сказал, что я проиграл три финала и он уверен, что больше такого не будет. 1:1, серия пенальти и на удачу. Будет что будет, пусть так и делают. Отойдем в защиту. “Бетис” был за пенальти, не собирался выигрывать. Увы, случилась ошибка, пропустили контрвыпад и гол. Но скажу одну вещь: я предал себя сам. Не знаю, если бы проиграли по пенальти, сказал бы я то же самое. Я чувствовал, что мы сильнее и должны выиграть. Я ошибся, но я более спокоен по поводу своей совести и своего стиля.
М: С «Осасуной» бывает, что Вам приходилось выпускать на поле команду с установкой на ничью?
А: Без сомнения. Знаете, что происходит? С «Осасуной я стал более зрелым. Я всегда выпускал команду на победу. Они выходили на «Ноу Камп или на «Бернабеу» , и тебе забивали ужасные мячи. Потом начинаешь анализировать встречи, и из этих 16 матчей половина была ничейных. Можно было набрать еще восемь очков, можно было выйти в розыгрыш Кубка УЕФА. У нас не было проблем с вылетом из Примеры, но этот скачок в качестве игры мотивирован, потому что мы все учились на наших ошибках, начиная с меня.
М: Вы остались в «Осасуне» и из-за Кубка УЕФА?
А: И поэтому тоже. Это было ужасно. Посмотрите игру в Рене, команда идет на ничью, а потом пропускает второй и третий мяч на контратаках.
М: Все дело в амбициях?
А: В дурости. Я кричу им отойти назад, а они атакуют. Я учил их быть амбициозными, но сейчас надо все отлаживать, им и мне самому.
Источник: sportpari.com