“Я готов к непростому решению. После разговоров с руководителями клуба буду готов его озвучить. Это произойдет в течение трех-четырех дней”. Если перевести на чистый русский язык эти слова Александра Старкова, сказанные во время послематчевой пресс-конференции, то вчера главный тренер “Спартака” подал в отставку.
Как всегда, Александр Петрович не назвал вещи своими именами и благоразумно оставил себе путь к отступлению. Сомнительно, впрочем, что его будут уговаривать остаться. Когда команда вслед за беспросветным поражением в Казани упускает преимущество в три гола, а общественное мнение настроено против тренера по-прежнему резко и яростно (вчера болельщики вновь скандировали имя Дмитрия Аленичева, а Старкову посвятили явно неполиткорректный баннер) – все это волей-неволей подталкивает к принятию радикального решения.
Та невероятная перемена, которая произошла с его командой после перерыва в матче с “Москвой” (воистину “Спартак” против “Спартака”!), на самом деле вполне вписывается в общий контекст работы Старкова в “Спартаке” – особенно в этом сезоне. У этого тренера, получившего в народе прозвище “какбычегоневышло”, никогда не просматривалось чемпионской установки на бескомпромиссность, смелость, стремление атаковать и радовать зрителя все 90 минут. Того, что в Америке называют “инстинктом убийцы”. Вот и вчера “Спартак”, поведя 3:0, бросил играть, и у тренера в перерыве не нашлось слов – а скорее харизмы, – чтобы этого не допустить. И ссылки на судейство здесь хотя, возможно, и верны по факту, но нелепы по сути, что подтверждают и искренние слова Егора Титова: “Упустили победу в первую очередь из-за собственных ошибок. Я это подчеркиваю – из-за собственных, а потом уж судейских. В 90-е годы, ведя к перерыву со счетом 3:0, думаю, мы без проблем забили бы пять или семь мячей, раскатав соперника во втором тайме”.
И не только в 90-е. Известен случай, когда Константин Бесков после победы “Спартака” над “Араратом” со счетом 3:0 устроил команде в раздевалке жесточайший нагоняй – за то как раз, что во втором тайме она решила довести матч до конца малой кровью. Угадайте с трех раз: сказал бы в аналогичной ситуации хоть слово критики Старков?
Свое неозвученное пока “решение” тренер объяснил “давлением, которое не дает эффективно работать ни мне, ни команде”. На мой вопрос-уточнение, чьим именно давлением – болельщиков или кого-то еще, Старков отвечать отказался: “Смотрите по тексту ранее”. Нет, этот человек решительно не может произнести хоть что-то откровенно и прямо!
Утром в день матча я разговаривал со старым знакомым, болельщиком “Спартака” с 1937 года. “Вот смотрю на “Зенит” и на ЦСКА, – вздыхал мой собеседник, – и вижу, во что играют эти команды, вижу, какой у них стиль, как они хотят добиться успеха. А у родного “Спартака” этого стиля нет. При хороших игроках нет своего футбола”.
Да, мы так и не увидели и не услышали, какие у Старкова взгляды на футбол и каким должен быть его “Спартак”. Он никогда ни с кем не спорил и не ругался, говорил всегда ровным и тихим голосом, не шел на откровенность даже не для печати. Кто-то, возможно, назовет такое поведение корректным и выдержанным, но если проецировать его на футбол, то получится оно обезличенным. Отсюда и обезличенность “Спартака”, который мог и должен был бы играть несравнимо ярче, тверже и властнее.
Увидим ли мы возврат спартаковской традиции на тренерском мостике (какая, скажем, есть у киевского “Динамо”) – или делать команду чемпионом будет вновь призван тренер со стороны?
В конце концов, отставка ради отставки тоже не решение проблемы, и владелец “Спартака” Леонид Федун, набравшись опыта, наверняка это понимает. Тем любопытнее, будет ли он в своих поисках исходить из того, что роль тренера все же выше тех десяти процентов от общего успеха, которые он отводил этой профессии раньше на встрече с корреспондентами “СЭ”.
Источник: sport-express.ru