Впервые после помещения в психиатрическую клинику полузащитник “Баварии” Себастьян Дайслер встретился с журналистами газеты Berliner Tagesspiegel, высказав свое мнение по поводу своей болезни, друзей, поведения руководства клуба и сроков своего возвращения на футбольное поле.
– Господин Дайслер, вы согласны, что у вас депрессия?
– Депрессия – ужасное слово. Я не хочу больше об этом слышать. Я знаю, что у меня депрессия, что я болен.
– Это признание может иметь и свои положительные стороны. Болезнь не упала на вас с неба, вы не заколдованы, а болезнь можно вылечить.
– Да, но этому должны соответствовать условия, которых в настоящее время нет. Четыре недели я нахожусь в клинике. Как я могу здесь спокойно проходить лечение, если вижу весь этот театр вокруг меня? До меня не все доходит, я читаю не все газеты, но то, что я слышу, мне и так достаточно.
– С тех пор как вы находитесь в мюнхенской клинике, начались всевозможные спекуляции. Так, предполагается, что четыре тайных друга навязывают вам свое мнение, а клуб, семья, пресса не может до вас достучаться.
– Я знаю своих друзей, некоторых больше, некоторых меньше. Я прошел с ними через все, они помогали мне и тогда, когда я не мог играть в футбол. Они те, кто по-настоящему давал мне силы. Через прессу их пытаются очернить, и я не допущу этого. Как и все люди, я имею права на личную жизнь с моими друзьями. Кто дал право шпионить за ними? Кто дал права рассказывать о моей личной жизни?
– Вы говорите о страданиях своих друзей и ни слова о вашем собственном.
– Им сейчас также тяжело. Это люди, не имеющие никакого отношения к футболу, что для меня очень важно после «чековой» аферы в Берлине…
– …тогда в “Бильде” опубликовали ваш счет на 20 млн. марок, полученный вами от «Баварии»…
– После того случая я больше никому не доверял. Я был на грани срыва. Меня раздели догола. Я три дня был на первых страницах “Бильда”. Именно в это время я и познакомился со своими друзьями. Они дали мне силы, в которых я нуждался. Это был единственный кусочек моей личной жизни. И теперь пытаются отнять у меня и это. Я не допущу этого.
– В последних сообщениях говорилось, что ваши друзья держат вас под контролем и используют в своих целях, говорилось также о секте.
– Есть ли доказательства этому? То, что я интересуюсь буддизмом и Далай-Ламой, это мое личное дело. Буддизм – мировая религия, а Далай-Лама награжден Нобелевской премией. А йога? Да, это верно, я делаю йогу, как, впрочем, и многие мои коллеги – Кан, Лизаразю и другие известные личности. И что, они тоже входят в секту? Нет, стресс, получаемой мною от общественной жизни, нормальный человек даже не может представить. Поэтому моя ситуация со здоровьем возникла не случайно. До тех пор, пока я болен, мои друзья будут помогать мне. Вы знаете, что несколько месяцев назад я разорвал свои отношения с агентом Йоргом Нойбауэром. Я больше не хочу иметь агента. Теперь мне действительно плохо, и мои друзья помогают мне. Ради меня они жертвуют своими семьями. И теперь эти люди представлены преступниками.
– Один из ваших друзей имеет генеральную доверенность на ведение ваших счетов.
– Напишите еще раз. Это моя ч-а-с-т-н-а-я ж-и-з-н-ь. Есди я доверяю мои дела, то никто не изменит моего решения. Если же вы имеете в виду финансовую сторону вопроса: я на сто процентов доверяю этому человеку.
– Ули Хенесс сказал в мюнхенской прессе, что сделает все для того, чтобы отсортировать фальшивых друзей.
– Я все еще с трудом верю, что он это действительно сказал.
– Ваше отношения с «Баварией» кажутся напряженными.
– Мои друзья плохо себя чувствуют после того, как прочитали заметки в газетах. Поэтому те, кто плохо отозвался о моих друзьях, должны публично извиниться.
– От кого должно исходить это извинение?
– От «Баварии».
– Вы предполагаете, что ваш работодатель способен еще на что-то?
– Мне стало по меньшей мере известно, что «Бавария» наняла частных детективом для слежки за моими друзьями.
– От кого?
– Тренер позвонил моему отцу и рассказал, что «Бавария» установила слежку.
– По заданию «Баварии»?
– Да. Поэтому я прошу, чтобы «Бавария» не делала этого. Мои друзья не заслужили такого отношения.
– Почему кроме своих друзей вы больше никакого не подпускаете к себе?
– Эта реакция болезни. Я не хочу говорить сейчас о моей депрессии, пусть это делают врачи. Мне же необходима дистанция.
– Дистанция с другими – это рекомендация врачей?
– Нет, это мое решение. Мне нужно время и отдых от футбола. И от людей, имеющие отношение к футболу.
– Как долго продлится Ваше лечение?
– Нет никаких дат, и я не допущу давить на меня. Этому я научился за последние недели. Я всегда находился под давлением, будучи даже игроком юношеской сборной. И потом ранний переход в Менхенгладбах…
– …с 15 лет вы жили один и далеко от дома…
– ..мне удалось быстро войти в основной состав. И это в 18 лет! Потом я переехал в Берлин, где надеялся затеряться в миллионом городе. Но стало еще хуже. Вдруг я стал надеждой всей страны. Потом это дело с чеком, переход в «Баварию». Давление с каждым днем становилось все больше. Во мне постоянно нуждались, и я отодвигал на второе место остальные дела. Так больше не будет, в будущем я не позволю этого сделать.
– Но давление всегда будет присутствовать, если вы снова будете играть.
– Нет, я не думаю. Сначала я выздоровею. У нас скоро будет ребенок. Вы понимаете, о чем идет речь? Речь идет о людях!
– Сейчас вам хуже, чем до начала терапии?
– Нет, я бы не сказал. Стало лучше. Я часто общаюсь с профессором Хольбоером.
– Вы не единственный футболист, страдающий депрессией. Вы не думали о том, открыться и пообщаться с футболистами, имеющие аналогичные проблемы?
– Нет, я не тот человек.
– Ваш кризис произошел после игры с «Кайзерслаутерном». Именно тогда вы забили два гола и всей Германии показалось, что Дайслер вернулся.
– Об этом мы говорили с профессором. Он сказал, что это типично, что срыв происходит как раз тогда, как думаешь, что перешел преодолел кризис.
– Было ли мгновение, когда вы сами себе сказали: все, больше я не могу!
– Конкретно, нет. Просто я пережил столько травм, этот «чековый» скандал.. Я просто больше не мог.
Источник: bundesliga.ru