Владимир Багмут, 44 года, впервые сыграл за основной состав “Днепра” в 1983 году. Он заменил дисквалифицированного Николая Павлова в матче с московским “Спартаком”. Тот поединок днепропетровцы выиграл и впервые в своей истории стали чемпионами СССР. А Багмут после этого выступал за клуб еще 14 лет.
– В 1998-го вы стали тренером. Заранее настраивали себя на эту работу?
– Да. Знал, что умею работать только в футболе. Планировал начать детским тренером, но когда “Днепр” возглавил Грозны й, меня назначили его помощником. А уже потом был “Днепр-2”. Сейчас работаю вторым тренером дублеров.
– Почему вы решили закончить игровую карьеру?
– Попал в серьезную аварию. Лечился долго. После этого уже не мог нормально переносить значительные нагрузки. Были и психологические проблемы: сначала в автокатастрофе погиб друг и партнер по “Днепру” Николай Кудрицкий, а затем – мой отец.
– Вы начинали заниматься футболом вместе с Геннадием Литовченко.
– Точно. Тренировал нас Иван Михайлович Ерохин, ныне покойный. Много внимания уделял технике. По полчаса стояли и просто били: “щечкой”, с подъема.
– Когда “Днепр” обратил на вас внимание?
– В начале 80-х я играл в родном Днепродзержинске за “Металлург”. Выступал на позиции крайнего полузащитника, но забивал много. На матчи “Металлурга” несколько раз приезжал селекционер “Днепра” Леонид Колтун. Он порекомендовал меня главному тренеру Днепропетровска Владимиру Емцу. Хоть и был мне уже 21 год, в команду высшей лиги переходить боялся. Дважды прятался от представителей “Днепра”. Один раз это прошло, но в следующий – нет. Сказали, что я буду грать или в Днепропетровске, или нигде. Пришлось покориться.
– Емец был жестким тренером?
– Справедливым. Сурово следил за соблюдением режима. На базе было место, где футболисты втихаря курили. Как-то тренер нас “застукал”. Подсчитал количество “бычков” и оштрафовал соответственно. Деньги шли в клубную кассу. Когда летом мы ехали на сборы в Евпаторию, эта сумма выдавалась молодым, которые покупали на рынке фрукты на всю команду. Пришлось и мне походить по этому базару.
– Разве важно, курит футболист или пьет за полем, если на нем он делает свое дело?
– Согласен, не принципиально. Когда “Днепр” возглавил Бернд Штанге, игрокам позволялось и пиво пить, и курить. Немецкий тренер говорил, что его это не волнует. Только бы результат был.
– Были в “Днепре” игроки, которые вообще не позволяли себе алкоголя и табака?
– По-видимому, нет. Просто одни выпивали умеренно, а другие себя не контролировали.
– Знаю, что к пиву вы всегда были небезразличными.
– Нужно же было как-то стресс снять. Я очень долго переживал неудачи, после матчей не мог заснуть до двух часов ночи. Вот пиво и помогало. Заезд на базу у нас был за два дня до матча. Перед этим приходилось покупать трехлитровую банку пива. Товарищи научили, что в банку нужно бросить очищенную картошку и закрутить банку, словно огурцы. Ставил ее в холодильник и после матча отводил душу.
– А как насчет курения?
– В 1983-м мы играли со “Спартаком” решающий матч за первое место. Коля Павлов тогда играть не мог из-за перебора желтых карточек. На его место в основном составе претендовали несколько футболистов. Не думал, что это буду я. И в канун игры я и Виктор Кузнецов таки решили закурить. Емец нас поймал и говорит: “Восик, готовься, завтра тебя Родионов повозит рылом по асфальту”. Так я узнал, что выйду в стартовом составе. И пообещал себе, что не имею права сыграть плохо.
– Родионов вас “повозил”?
– Нет, Гладилин больше всего донимал. Два гола нам забил. Когда счет стал 2:2, стадион замер. И взорвался, как только мы забили третий мяч.
– Ваш идеал игрока?
– Йоганн Кройфф, Платини, Зидан. Футболисты без слабых мест. У них вроде бы глаза на затылке: принимают мяч, зная, что за спиной происходит. В украинском футболе таких нет. В советском настоящими мастерами были Давид Кипиани, Хорен Оганесян, Владимир Бессонов.
– Вы всегда действовали в полузащите?
– Нет, просто на позиции под нападающими чувствовал себя наиболее комфортно. А за карьеру в разных амплуа себя попробовал. Только в воротах не стоял.
Александр ПЕТРОВ
Источник: Газета “по-українськи”