Леонид БУРЯК: “Не будь Прокопенко, не было бы и тренерских успехов Блохина”

18 августа на 62-м году жизни скончался заслуженный тренер Украины и России Виктор Евгеньевич Прокопенко.
Смерть настигла его до обидного рано, неожиданно, мгновенно… К сожалению, редеют ряды элитных тренеров, взращенных советской школой — самобытной, самодостаточной. У Виктора Прокопенко за плечами яркий путь. Как футболист он играл в одесском «Черноморце» и донецком «Шахтере». В чемпионатах СССР провел 83 матча и забил 13 голов. Выступал и за олимпийскую сборную СССР. Возглавлял одесский «Черноморец» и был назван лучшим тренером за всю историю клуба. Под его началом команда дважды становилась обладателем Кубка Украины (1992, 1994), дважды выигрывала бронзовые медали чемпионата Украины (1993, 1994). В 2000-м Виктор Евгеньевич впервые вывел «Шахтер» в групповой турнир Лиги чемпионов. И именно с этого момента донецкая команда и киевское «Динамо» начали на равных захватывающее сражение за чемпионство.
С 2004 года работал спортивным директором «Шахтера». В чемпионских взлетах клуба и его победах в Кубке Украины за этот период немалая заслуга и Виктора Прокопенко. С 2006 года он был депутатом Верховной Рады Украины.

Экс-капитан и бывший президент «Черноморца» Вячеслав Лещук: «Казалось, Виктор спит и его можно разбудить»

— Вячеслав Михайлович, в свой последний день Виктор Прокопенко был в Одессе. Вы с ним играли в «Черноморце», дружили. Провели этот день вместе?
— Да, с утра созвонились, встретились у нашего общего товарища Петра Хлыстова. Он дилер, владелец автоцентра «Тойота». Там мы и собрались — как обычно, когда Виктор приезжал в Одессу. В 11 часов смотрели по НТВ программу «Свободный удар». Пили чай, разговаривали.

— О чем?
— Я не могу сейчас точно вспомнить. Ни к чему не обязывающие разговоры: обменивались мнениями по поводу увиденного и услышанного.

— Были хоть какие-то предчувствия?
— Ничего такого, никаких фраз, которые бы обнаруживали, что его что-то тревожит. Он, как всегда, был спокойным, жизнерадостным, шутил. Пожелал постричься — Петр предложил ему своего мастера. Сели в машину, отправились туда. По возвращении посмотрели второй тайм матча российского чемпионата ЦСКА — «Сатурн». Снова говорили обо всем и ни о чем. Часа в три дня Виктор сел в свой «мерседес», а я пешком направился домой: живу недалеко.
Прихожу к себе, тут же звонок от Ларисы, жены Виктора: «Витя без сознания, вызови «скорую»!». Я через Петра созвонился с частной медицинской фирмой, объяснил, как добраться туда, где жил Виктор: не все знают этот вновь застроенный район. И сам туда поехал. Догнал «скорую», пристроился сзади. В дороге позвонила Лариса и, плача, сообщила: «Витя умер». Было примерно 15.40. Через 20 минут мы зашли в дом. Я смотрел на Виктора — казалось, что он спит и его можно разбудить. Не верил, что это конец. Лариса рассказала, что смерть наступила, когда он принимал душ…
Осмотрев тело Виктора, врачи развели руками: мол, даже если бы они были рядом, вряд ли смогли бы ему чем-то помочь. По всем признакам у него оторвался тромб и перекрыл легочную артерию. Сердце остановилось моментально.

— Это подтвердилось при вскрытии?
— Я не читал заключения экспертизы. У нас тогда была куча проблем, связанных с похоронами. Говорили, что вроде у него была острая сердечная недостаточность…

— Он не курил, не пил. Что же было причиной болезни?
— Мы с ним об этом не говорили, и на здоровье он никогда не жаловался.

— Вы дружили, наверное, лет 30?
— Даже больше. Меня пригласили в одесский «Черноморец» в середине 68-го, а он пришел в команду вслед за Степой Решко из винницкого «Локомотива» в конце года. Я был пацаном, а он уже считался зрелым игроком. Был нападающим таранного типа, бесстрашно вступал в силовые единоборства, умело играл головой. Рост — 186 сантиметров, а тогда рослых нападающих было мало.
Пока он холостяковал, мы жили вместе в общежитии на учебно-тренировочной базе «Черноморца» (главный тренер Сергей Шапошников тоже здесь жил). А через пару лет, когда команда вылетела из высшей лиги, наши пути разошлись. Тогда в Одессе была холера, и последние игры мы проводили на выезде, в Киеве. Он уехал в Донецк, я ушел в армию. Я вернулся в «Черноморец» в 73-м, он — в 74-м. Еще пару лет поиграли вместе, а потом он пошел учиться в Высшую школу тренеров в Москве.

— Как вы думаете, кроме физических причин его смерти, могли быть другие — моральные, психологические, которые очень часто подкашивают человека? Все-таки по призванию Виктор Прокопенко — главный тренер, а не спортивный директор, и тем более странно, что он пошел в политику…
— У нас много чего происходит странного, так что… Не думаю, что причину его смерти надо искать в отстранении с поста тренера. В клубе «Шахтер» не было должности спортивного директора, ее сделали под Виктора Прокопенко. Ринат Ахметов в основном только с ним и говорил о футболе, консультировался по разным вопросам. Виктор уверял, что работать с ним — это и удовольствие, и школа.

— Были ему звонки с предложением возглавить другую команду?
— Может, и были, но я об этом ничего не знаю. Звонки сейчас, вы сами понимаете, ни о чем не говорят. А Виктор, если принимал решение быть спортивным директором или политиком, то он только этим и жил. И вряд ли параллельно искал другую работу.

— Каким Виктор Евгеньевич вам запомнился?
— По жизни он всегда излучал уверенность, веселость. Мало кто знал, что Виктор давно уже, со времен Союза, был верующим. Ходил в церковь, соблюдал все религиозные обряды. Постился. Один раз за все время и я с ним зашел в церковь за компанию, смотрел, как он ставил свечки, молился.
Нашему поколению обещали, что мы будем жить при коммунизме. И сейчас мы тоже верим, что будем жить при классном футболе в Украине. Что однажды донецкий «Шахтер» выиграет Лигу чемпионов. Об этом мечтал и Виктор.

Вдова Виктора Прокопенко Лариса: «За 40 лет нашей совместной жизни я ни разу не видела мужа больным»

— Это случилось буквально за секунду. Он пошел в душ, а я ему принесла одежду. Говорю: «Давай тепленькую воду сделаю», а то он холодную открыл. Он мне еще сзади руку положил на плечо. И вдруг сполз вниз и упал. Все! За секунду не стало человека!
Мы были с ним вместе 40 лет, а мне кажется, все 200. И прошли они, как один день. Нам бы только жить да радоваться… Мы всю жизнь на чемоданах, в дороге, в гостиницах. Вспоминаю Херсон, где он в 73-м году начал тренировать местный «Локомотив». Дочка Таня была маленькая, ее все футболисты нянчили. А в комнате, где нас поселили, еле кроватка вмещалась. Был керогаз, большая кастрюля, в которой я варила борщ на всю команду.
Это наша молодость, и все переносилось легко: переезды, бытовая неустроенность. Он никогда не позволял мне взваливать на свои плечи жизненные тяготы. Если я болела, или дети, или мои родные — Виктор все в первую очередь брал на себя. Трудно поверить в то, что все 40 лет человек после работы со всех ног бежал домой, а не куда-то. Но таким был мой муж.
Дети наши в Волгограде — сын Евгений и дочь Татьяна. У сына все нормально, он окончил школу милиции, женился, есть ребенок. А у дочери убили мужа, она, к сожалению, одна. Убийцу вроде бы нашли, но толку с того? Во внучке Вике Виктор души не чаял, а вот внуку не успел нарадоваться — тому только годик будет.
Переживал ли муж, оттого что перестал быть тренером? А сидеть на этих тренерских скамейках вы что, думаете, лучше было? Я когда включала телевизор и смотрела за игрой команды, которую он тренировал, не могла выдержать, а каково было ему…
И все равно, говорю вам, как на исповеди, ни разу за эти годы я не видела, чтобы Виктор за сердце держался, глотал какие-то таблеточки. Он вообще никогда медикаментов не принимал. Единственное — у него как у игрока были травмированные мениски. Последние 15 лет не пил, не курил. Мы его берегли как могли. Если бы я хоть что-то заметила, то подняла бы тревогу.
Врачи считают, что он перенес инфаркт на ногах. «Да такого быть не может! — говорю. — Я же с ним в последнее время постоянно находилась. Если и расставались, то ненадолго». Объясняют: «Бывают такие формы, что не вызывают боли».
Я подсчитала: он умер в день Преображения, а 40-й день приходится на Воздвижение Креста Господнего. Говорят, даже в монастырях люди просят смерти в такие праздники и удостаиваются ее единицы.

Стефан Решко: «Все свои переживания Виктор таил в себе»

— Стефан, вы играли в одной команде с Виктором Прокопенко. Какими чертами, кроме игровых, он выделялся среди футболистов?
— Ярким, острым умом. Был начитан, эрудирован, хорошо подготовлен. Умел рассуждать, анализировать. Признавал свои ошибки и делал все, чтобы их исправить. Отстаивал свое мнение. Если к нему были претензии, объяснял свое игровое видение, почему он сделал так, а не иначе.
Был веселым, юморным, как говорят, душа-человек. Любил компании. После поражений, конечно, все находились в унынии, но все равно он мог поднять тонус, взбодрить. Говорил, к примеру: «Проиграли, ну что ж, жизнь на этом не заканчивается. Надо все переосмыслить, разобраться и идти дальше».

— Как вы оказались в одной команде?
— В 67-м, после службы в Германии, где он выступал за Северную группу советских войск, Виктор пришел в винницкий «Локомотив», где я уже играл. Мы с ним сразу подружились, жили в одной комнате. «Локомотив» был в первой лиге, но мы постоянно боролись за «вышку». В составе команды были Трояновский, Левченко, другие футболисты, которые прошли школу киевского «Динамо». Играя с такими техничными мастерами, Виктор, конечно, чувствовал, что ему надо серьезно тренироваться, чтобы быть с ними на уровне. И он дополнительно работал после занятий над финтами, над ударами, над игрой головой. Мы часто оставались в паре.
Когда меня пригласили в одесский «Черноморец», я сделал все, чтобы и он туда перешел. Убедил тренера Сергея Шапошникова, что Прокопенко — порядочный парень, дисциплинированный, режимный.

— Для вас не стало неожиданностью то, что в итоге он стал отличным тренером?
— Ума у него хватало, в этом плане он всегда был на высоте. К тому же Виктор окончил Высшую школу тренеров в Москве, набрался еще теоретических знаний.
Поднял «Черноморец», для «Шахтера» очень много сделал. Я всегда говорил и говорю, что игра «Шахтера», когда Виктор тренировал команду, мне нравилась — она была такая легкая, свежая. Да, не удалось выиграть чемпионат, не хватало всего чуть-чуть. Может, строгости в игре, которая была у Лобановского, у других тренеров. Но Прокопенко проповедовал футбол атакующий, раскрепощенный, зрелищный.

— И это притом, что у него тогда не было такой колоссальной материальной поддержки, какую сейчас имеет команда…
— Ну конечно. Не было при нем и такого количества иностранных игроков. Он работал с футболистами более низкого уровня, чем сегодня. У нынешних «Шахтера» и «Динамо» исполнители более высокого класса. Да что там говорить: тренерская работа — тяжелый труд, постоянные переживания. Меньше «физики», больше нервотрепки. С виду Виктор вроде был сдержанным. Мог, конечно, вскочить со скамейки, махнуть рукой, чтобы подсказать что-то игрокам, но не позволял себе таких эмоциональных всплесков, как некоторые тренеры. Он все таил в себе — отсюда и проблемы с сердцем.
Мне знакомые врачи сказали: «Вскрытие показало, что сердце у Виктора Прокопенко было, как тряпка: выжатое, вялое, с большим рубцом посередине». А выглядел он совершенно здоровым человеком.

— Он работал в разных командах. И что, нигде тренеры не проходили медосмотры?
— Я сам удивляюсь, что в донецком «Шахтере», где самая современная медицинская аппаратура, у Прокопенко не выявили сбои в сердце. Скорее всего, он не настолько сильно любил себя, чтобы заниматься своим здоровьем. Видимо, не ожидал, что сердце может подвести.
Я говорил с его вдовой Ларисой на похоронах. Она сокрушалась: «Вроде бы нормальная жизнь началась для меня: Витя бросил тренерскую работу, меньше стал ездить, чаще бывать дома, только бы жить, а вот надо же тебе — все оборвалось».

— Кучеревский раньше ушел, теперь Прокопенко. Это, в общем-то, тренеры, которые должны быть на главных постах. А их немножечко так взяли и отодвинули в сторону, сделали спортивными директорами. Не в этом ли причина трагедии того и другого?
— У Кучеревского была авария — хотя, говорят, тоже сердце отказало. То есть футбол (как и весь профессиональный спорт) — такой нагрузочный вид, что сердце изнашивается раньше срока. Но я не считаю, что они ушли из жизни, потому что перестали быть главными тренерами. Прокопенко, будучи спортивным директором в «Шахтере», не отвечал, конечно, за результат, но он в целом занимался всеми командами — и первой, и второй, и третьей, участвовал в организации этого процесса. Он находился в клубе, никто его не отлучал.

— Виктор Прокопенко известен остроумными, афористичными фразами в чисто одесском духе, хотя родился в Мариуполе. К примеру: «Я давно не пью, зато как разливаю!». А что вы запомнили?
— Он мог из всякой шутки, «дурнички» сотворить что-то свое. Любил море, из окон его дома в Одессе оно хорошо видно. И однажды сказал: «Жизнь дается человеку один раз, и чтобы не было мучительно больно, ее надо прожить у моря».

Леонид Буряк: «Не будь Прокопенко и других тренеров сборной, не было бы и тренерских успехов Блохина»

— Моя футбольная карьера начиналась, когда Виктора Прокопенко взяли в одесский «Черноморец». Он был центральным форвардом, обладал отличными физическими данными. Тогда в команде выступали Стефан Решко, Вячеслав Лещук, Иштван Секеч, Виктор Зубков, Василий Москаленко — кумиры одесских болельщиков. Конкурировать с такими мастерами очень сложно, но он был хорошим футболистом и сразу закрепился в основном составе, попал в когорту корифеев. Я два года с ним играл, а потом меня пригласили в киевское «Динамо».
Виктор был тренером в России и в Украине. Положа руку на сердце, могу сказать: когда он тренировал «Шахтер», это была самая сильная команда за всю историю клуба.
Наши пути все время пересекались. Мы встречались за границей, в Киеве, в Донецке, когда играли киевское «Динамо» и донецкий «Шахтер». Сидели на трибуне и обменивались взглядами по ходу матча. Он радовался, когда его команда показывала хороший футбол, и переживал, если у нее был спад в игре.
Он был первым тренером национальной команды Украины. Тогда много ведущих футболистов осталось в России, и надо было создавать новую сборную. Результата от нее не требовали. У меня уже была другая ситуация: перед сборной поставили задачу выйти из непростой группы в финальный турнир чемпионата Европы. Мы ее, к сожалению, не выполнили. При этом, считаю, у команды было свое лицо, она на каком-то этапе выигрывала, показывала качественный футбол.
Потом сборную возглавил Олег Блохин, вывел ее в финальный турнир чемпионата мира. Но я думаю, что того результата, которого он добился, не было бы, если бы не работа бывших тренеров главной команды — Виктора Прокопенко, Анатолия Конькова, Йожефа Сабо, Валерия Лобановского, да и моя тоже.
В моей памяти Виктор Прокопенко остался человеком, беспредельно преданным футболу. Но каждый сам выбирает свою стезю. Пост спортивного директора, который занимал он и который сейчас занимаю я, очень интересный: ты все 24 часа находишься в гуще футбольных событий клуба. Конечно, ответственность в 10 раз меньше, чем у тренера, но работа все равно увлекательная. И я не сомневаюсь, что любой свой выбор Виктор Прокопенко делал по зову сердца, ни о чем потом не сожалея. Он это и сам говорил.
Узнав о его смерти, я без раздумий сел в машину и поехал в Одессу, чтобы отдать дань уважения человеку, который так много сделал для футбола Украины. И мог бы сделать еще больше. Украина потеряла очень сильного специалиста. На траурном митинге Раиса Богатырева сказала очень трогательные слова и просила у Виктора Евгеньевича прощения за то, что мы были не совсем к нему внимательны…

P. S. Года полтора назад в одном из интервью Виктор Прокопенко, занимавший пост спортивного директора, на вопрос, не тянет ли его снова на тренерскую работу, в свойственном ему духе ответил: «Кто знает? Я не понимаю некоторых коллег, с пафосом заявляющих, что не смогут жить без футбола. А если завтра, не приведи Господи, начнется война? О каком футболе будет идти речь? Возьмем пулеметы и пойдем копать траншеи. Против судьбы не пойдешь…».

Источник: ФК “Шахтер” (Донецк)

Новости партнеров

Комментарии: