С Андреем Ворониным мы договорились сразу: по возможности, o голах и матчах – ни слова. Во-первых, с момента его блистательного дебюта за сборную в матче с греками только ленивые не писали о немецком легионере. Немудрено, что сегодня украинские фанаты знают карьеру еще вчера всеми забытого игрока лучше его самого. А во-вторых, после месячного перерыва, стартовал второй круг Бундеслиги. И после отпуска напрягать человека рабочими вопросами даже кощунственно.
“ШЕСТЬ ЧАСОВ ЗА КАРТОЧНЫМ СТОЛОМ”
– Знаю, на зимних каникулах ты ездил в Америку. Хорошо отдохнул?
– Тяжеловато дались перелет и адаптация: все-таки большая разница во времени. Зато побывали всюду, где планировали. Шесть дней – в Сан-Франциско: видели тюрьму “Алькатрас”, знаменитые мосты. Четыре дня – в Лос-Анджелесе: посмотрели “Голливуд бульвар”, студию “Юниверсал”, съездили в Диснейленд. Три дня погостили в Лас-Вегасе: там особенно понравилось.
– Ты намеревался сходить в казино. Удачно?
– Остался при своих. Играл в “блэк джек”: в первый день повезло, выиграл 1200 долларов. Но потом все и спустил.
– Ты азартный человек?
– Люблю, хочу и стараюсь всегда выигрывать (наверное, поэтому в первый раз просидел за карточным столом шесть часов). Особенно же на поле завожусь и порой действую чересчур агрессивно. В картежных играх – менее азартен, умею вовремя остановиться, словом, дом никогда не проиграю. Но даже в случае мелкого проигрыша очень нервничаю.
По душе и другие игры. Иногда состязаемся с женой в боулинге. Ей очень нравится, хотя пока выигрываю я. С друзьями сражаемся в бильярд. Вот накануне товарищеского матча в Донецке с румынами мы с Тимощуком сыграли против Воробья с Кормильцевым. Проиграли…
– И все же главная игра в твоей жизни – футбол, к которому тебя приучали с детства. Каким, кстати, оно было?
– Безмятежным. Я ведь единственный ребенок в семье, родители старались лучшее отдать мне. Все, что хотел (конечно, если они могли себе это позволить), у меня было.
Мой папа в молодости и сам играл в футбол, но у него немножко не сложилось с карьерой. Он всегда хотел сына, при этом впоследствии – обязательно футболиста. Как только я сделал первые шаги, стал меня “тренировать”: кидал в ноги мячики – воздушные, резиновые – чтобы я отбивал. А когда мне исполнилось шесть лет, отец отвел меня в школу “Черноморца”, позже я попал в команду “Лазурное море”.
Папа, кстати, не только водил меня на тренировки, но и ездил со мной практически на все турниры – в Москву, в Киев, в Минск. В общем, детство было веселое.
– За какие клубы фанател?
– Однозначно – за киевское “Динамо”. Бессонов, Демьяненко, Бела-нов, Заваров – это же супер. Особенно нравились очные встречи динамовцев с “Черноморцем” и с московским “Спартаком”.
– Кроме мяча, с чем ассоциируются те годы?
– Мне нравилось играть в футбол. Но в то же время, как и любой пацан, гулял во дворе. Не то чтобы был баламутом и хулиганом, но всякое случалось: и дрались, и родителей в школу вызывали.
Помню первую “нефутбольную” драку. Мне было лет шесть, а в нашем дворе жил мальчик старше меня года на два. Он меня постоянно обижал. Я, естественно, расстраивался, приходил домой и жаловался. Пока отец не сказал: “Хватит ныть, пойди и разберись на улице”.
И вот мы снова играем, он снова меня обижает. А я, как сейчас помню, обутый в резиновые сапоги, зарядил ему мячом со штрафного в живот. После чего уже его папа ходил к моему выяснять отношения.
“В ДЕБЮТНОМ МАТЧЕ ПОТОЛКАЛСЯ С МАТТЕУСОМ”
– После “Лазурного моря” ты неожиданно всплыл в менхенгладбахской “Боруссии”.
– Это решение далось непросто, особенно родителям. Мне было всего шестнадцать, по сути, еще ребенок. Но мой нынешний менеджер, Андрей Головаш, убедил папу с мамой, что такой шанс, возможно, выпадает раз в жизни! И сначала отец, а за ним и мама сказали: “Надо для твоего же будущего – поезжай!” Я и поехал…
На первых порах в Гладбахе приходилось тяжко. Представь, из-под маминых и папиных крыльев, где всегда тепло, уютно и сытно, уехать в другую страну!.. А тут еще и незнание языка. Словом, кошмар. Но помогали друзья, тот же Андрей Головаш, родители.
– Как относились к иностранцам молодые немецкие футболисты?
– Наверное, как и у любой нации, у них есть хорошие и плохие черты. Поначалу всякое бывало – конкуренция все-таки. К тому же я был единственным легионером в команде.
Очень помогал, особенно на первых порах, один игрок, грек по национальности, выросший в Германии. Когда мне нужно было что-то перевезти, куда-то поехать, он все рассказывал, показывал. А со временем все наладилось. Появились друзья, со многими из тогдашних партнеров поддерживаю отношения до сих пор. Регулярно созваниваемся, они гостят у меня, я к ним езжу.
– Дебют в Бундеслиге помнишь?
– А как же. В первый же свой сезон назабивал за юниоров “Боруссии”, кажется, 21 гол. Предложили, правда, для начала любительский, но весьма перспективный контракт. А спустя год тренер юниоров Майер, возглавив взрослую “Боруссию”, забрал с собой и меня. И в декабре 1997-го впервые сыграл в Бундеслиге: вышел на замену в матче против “Баварии”. Вместе с коллегой, шведским нападающим Петерссоном, действовали против Маттеуса с Баббе-лем. Помню, даже правила нарушил против Лотара, чем он, кстати, остался не очень доволен – что-то там бурчал.
– Отпраздновал событие?
– Через два дня как раз отмечались рождественские праздники, за ними – отпуск. По традиции, гуляла вся команда, тренеры, президент. И тут подходит ко мне капитан команды Штефан Эффенберг: “А тебя что, не пригласили?” “Так я ведь только неделю как в команде”, – отвечаю. “Ну и что. Обязательно приходи вечером”.
Пришел, усадили меня за столик вместе с другими молодыми. И снова мне не повезло: всем игрокам раздали подарки (туфли), мне же не досталось. Штефан, сидевший за соседним столом, опять ко мне: “А где твой подарок? Какой у тебя размер ноги?”. “41,5”, -говорю. Через несколько минут Эффен-берг вернулся с коробкой: “На, это – твои”.
– На тогдашних партнеров – Эффенберга, Далина, Патрика Андерсена – смотрел разинув рот?
– А ты бы как смотрел? Был счастлив, что мне, 18-летнему, удалось попасть в одну компанию с такими знаменитостями. Эффенберг – действительно выдающаяся личность.
– Что мешает Воронину стать Эффенбергом?
– Ничего. Я уже не очень молодой игрок, летом будет 25. Таланта немного есть – работать надо. Побольше терпения, поменьше травм. И много-много фарта.
“ГОЛУБОЙ ЭКРАН” ЗА ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЕВРО
– Андрей, в западных, особенно в немецких, клубах распространена система штрафов. “Попадал”?
– Как-то раньше ушел с тренировки. А следующее занятие перенесли, о чем я, естественно, не знал. Приехал на полчаса позже, “попал” в 350 марок. И снова выручил Эффенберг. “Я, – говорит, – этого не видел, только больше не опаздывай. Учись дисциплине, тебе ведь только восемнадцать”.
– Хорошо, что о деньгах вспомнил. Говорят, в 2000-м ты перешел из “Боруссии” в “Майнц” за $75 000?
– Да, это соответствует действительности. А в “Кельн” уже переходил бесплатно, как свободный агент – закончился контракт.
– А что в твоей жизни значат деньги?
– Не все, но, как и для любого человека, очень многое. Тем более, учитывая наши сегодняшние реалии. И все же главнее для меня – здоровье мое и моей семьи.
Вот и при выборе новой команды руководствовался не материальной выгодой, а своими перспективами. Долго раздумывал, советовался с женой, родителями, менеджером. Решили, что на тот момент, это хороший для меня вариант, перспективный.
– В сравнении с другими игроками Бундеслиги, ты высокооплачиваемый футболист?
– Я же не знаю, сколько получают другие. Газеты ведь разное пишут, а на самом деле все иначе. Скажу только, что своим контрактом доволен. В то же время абсолютно не волнуют суммы других игроков, даже получающих больше меня.
– Твоя самая дорогая покупка за последнее время?
– Телевизор вот летом купили. Цена? Почти шесть тысяч евро.
– Любишь ходить по магазинам?
– Не шибко. Нужна какая-то вещь, зашел в ближайшую лавку, понравилось что-то – сразу купил и ушел. Жена не любит ходить со мной за покупками: я очень быстро устаю и начинаю ныть: “Пошли домой”…
– Вы с Катей копите деньги?
– Ну как копим… Конечно, не тратим все заработанное до копейки, откладываем определенную сумму. На что собираем? Хочу, к примеру, построить себе дом. И… еще много чего хочу – и яхту, и красный “Феррари”.
“ДВОЕ ЛЫСЫХ. Я И ДАЙСЛЕР”
– Кроме футбола у немецких бюргеров есть еще две страсти – сосиски и пиво. Приобщился?
– А как иначе? Нравится пиво “Кельн”. И сосиски. Тут их четыре вида и еще миллион разновидностей. Я люблю “жареные сосиски”. Хотя в основном питаюсь дома: к счастью, жена готовит очень вкусно. Особенно первые блюда: супы, рассольники, солянку, борщи. То же жаркое. Словом, чем мама кормила, то и Катя сейчас готовит. Не нравится мне только, что родители до сих пор живут в Одессе. Предлагаю переехать ко мне, не хотят. Говорят, в Одессе – лучше, в Одессе Черное море. Кстати, я тоже обожаю свой родной город. При этом люблю гулять не только по Дерибасовской или ходить на Привоз. Одесса сама по себе потрясающе красива. Кстати, здесь, на пляжах Аркадии, я и познакомился с Катей. Приехал домой в отпуск, уже будучи футболистом “Боруссии”. Около года встречались, она приезжала ко мне в Германию. А летом 2000-го расписались. Свадьба состоялась в Одессе, потом переехали в Майнц.
– Как настоящий одессит, ты юморной парень. Чего стоит только стрижка тогда еще восходящей звезды немецкого футбола Себастьяна Дайслера…
– Ха-ха-ха, было-было. Но это потом веселились. А поначалу он даже всплакнул. Себастьян младше меня на год, когда я выступал за любителей “Боруссии”, он играл за юниоров, затем его перевели к нам. Дайслер гордился своей роскошной шевелюрой, а однажды попросил меня подровнять ему сзади прическу. С первого раза у меня не очень получилось, он говорит: “Попробуй еще раз”. Потом еще и еще… В итоге – остаток волос пришлось вообще сбрить…
Несколько дней он со мной не разговаривал, затем помирились и уже от души хохотали вместе. К слову, тогда я тоже был бритым налысо. Мы с ним в то время здорово спелись: в кино ходили, в компьютерные игры резались. Жаль, что сейчас с Себастьяном происходит что-то неладное.
– На поле ты порой заводишься не на шутку. Интересно, на каком языке ругаешься?
– Чтобы не нарваться на карточку, естественно, “выражаюсь” на русском. С игроками же, особенно если нужно кому-то напихать или, наоборот, подсказать, “беседуем” на немецком. Чтоб лучше дошло…
– Что снится Андрею Воронину?
– На предсезонке так уставал, что ничего не снилось. Просто “вырубался”. А вообще – иногда снятся какие-то футбольные моменты, как забиваю гол, как праздную его. Когда играл в “Майнце”, часто снилось, что мы наконец-то вышли в высшую лигу.
– Упомянутый тобой Андрей Головаш говорит, что на Западе без наглости и спортивной злости не пробьешься.
– Суди сам. Сейчас в “Кельне” – 26 человек, играть же могут только 11. Хочешь не хочешь, пойдешь на все, чтобы доказать тренеру свое право на место в “основе”. Порой, приходится переступать и через приятелей-партнеров. Таковы законы профессионального спорта.
– Тебе приходилось переступать?
– И очень часто. Бывает, и поругаешься с одноклубниками, и тебе в лицо выскажут все. На поле и бутсы шести-шиповые одеваешь, когда начинают по ногам сзади бить. Порой так заведешься, что в жесткий стык идешь не задумываясь.
Бывало и в Майнце, и в Гладбахе люди в лицо улыбаются, а за спиной делают подлости. Как тут без наглости?
Многие знакомые говорят, что я на поле и в жизни – это два разных человека. Но по-другому, пожалуй, было бы неинтересно. Все хотят играть, все хотят зарабатывать деньги. А мест под солнцем не так уж и много.
Источник: Динамо Киев от Шурика