Заспанный Ребров спустился в холл “Миража”. Лучшей казанской гостиницы. Заказал чай погорячее – к бедам с коленом добавилась еще одна: простудился. Здесь же, в холле, и разговаривали.
НЕ СМОТРИТЕ В ПАСПОРТ
– Вы не скрывали, что решение о переходе в “Рубин” далось нелегко. Что было против? – спросили мы Реброва.
– “Динамо” – команда, в которой собирался закончить карьеру. В Киеве с женой построили дом, сын занимается в динамовской школе. Не планировали никуда срываться.
– Помните реакцию Юрия Семина, услышавшего от вас: “Ухожу”?
– О желании покинуть “Динамо” Юрию Палычу сказал до его первой тренировки. Для себя к тому времени определился. Устал от разногласий с Сабо, конфликтов с болельщиками, которые кричали: “Пора на пенсию!” Игорь Суркис дал согласие на поиск новой команды. Зимой ее нашел. Но тут назначили Семина, который заявил: “Реброва не продавать, контракт продлеваем”. К сожалению, подписание договора постоянно откладывалось. И когда меня пригласил “Рубин”, все-таки решил уйти.
– Казань, выходит, получила вас чудом?
– Да. Не обратись “Рубин” именно тогда – возможно, по возвращении с испанского сбора “Динамо” продлило бы со мной контракт. Мне нравилось работать с Семиным, у нас великолепные отношения, но… Видел, как “Рубин” боролся за меня. Этой команде я действительно необходим.
– Сын ваш осенью был на проигранном киевским “Динамо” матче с Ахтыркой – и на трибуне наслушался об отце всякого.
– Вот вам одна из причин, почему расстался с “Динамо”. Слишком неоднозначно воспринимали то, что в 33 года выхожу в основном составе. Как же мне это надоело! В России не настолько пристально вглядываются в паспорт. Посмотрите, что сейчас происходит в Киеве с Ващуком…
– Что?
– Все понимают – игрок высокого уровня. Но говорят, что защитнику “Динамо” не может быть 33 года. И человек не играет. Возьмите “МЮ”, “Милан”, прежний “Арсенал”. Средний возраст футболистов – за тридцать лет. Эти игроки не боятся никакого соперника. Команда должна иметь трех-четырех ветеранов, на них можно положиться. В “Вест Хэме” я заходил в центр “квадрата” как самый молодой. В 31 год считался юниором! А вокруг меня были люди, которым 34, 36… Шерингем, с которым подружились, только сейчас объявил, что заканчивает. В 41 год!
ОГУРЕЦ ИЗ “АСМАРАЛА”
– Знаете, что стали в этом чемпионате единственным футболистом, который забивал еще в высшей лиге СССР?
– Титов разве не играл в союзном чемпионате?
– Нет.
– Вы меня удивили. Кстати, два своих гола за “Шахтер” в чемпионате СССР прекрасно помню. Проигрывали в Ереване – 0:2, вышел на замену и забил. А дальше случился гол киевскому “Динамо” в Донецке. Сравнял счет минут за десять до конца. Побежал, захлебываясь от восторга, – но, кроме меня, никто не радовался…
– Почему?
– Догадайтесь сами. Наверное, матч был “не такой”.
– В раздевалке досталось за ненужный гол?
– Нет. Мы ведь пропустили минут через пять.
– Валерий Газзаев в 95-м году пытался перевезти в “Аланию” Андрея Шевченко. Вас в чемпионат России прежде не переманивали?
– Была у вас такая команда – “Асмарал”. Человек за мной приезжал еще в Донецк. Уговаривал со страшной силой, часа два следом бродил. Потом утомился, говорит: “А ну-ка подожди, я покушаю”. Достал из сумки огурец и начал хрумкать. Я понял, насколько все серьезно.
– Не тогда ли вам обещали персональный самолет?
– Да-да, это он говорил, пережевывая огурец: “Завтра господин Аль-Халиди пришлет за тобой самолет…” Позже “Спартак” интересовался. Но перейти туда из киевского “Динамо” было нереально. Меня бы ни за что не отпустили.
– У спортсменов развита интуиция. Как бы сложилась ваша судьба, если б согласились на “Асмарал”?
– Я никак там не мог оказаться. Совершенно не желал такого поворота в судьбе. Из Горловки 17-летним переехал в Донецк и тут какая-то Москва… Нет. Да и “Асмарал” не выглядел командой, ради которой можно бросить все.
– Вы раскрылись бы в любой стране, при любом тренере?
– Не уверен. Я знал сотни 15-летних игроков, которых называли талантливыми. А через два года они исчезали. Прорывались другие. Думаете, в донецком интернате я считался самым перспективным?
– Нет?
– Подавал какие-то надежды, не более того. В наш интернат со всей области собрали ребят. Но до высшей лиги доигрались всего трое – я, Спивак и Коваль.
– И ваша карьера могла оборваться до срока. В 94-м году консилиум из восьми профессоров решил, что Реброву лучше завязать с большим футболом.
– Мне не говорили, что надо заканчивать. Просто предупредили, что играть не буду долго. Операция была сложная. Повредил хрящ в колене. Хирурги все прочистили, но не брались предсказывать, когда вырастет новый хрящ. А без него бегать не мог. Ждал полгода. Лечился в Германии – вот там некоторые врачи говорили, что с такими травмами трудно полноценно двигаться.
– Кто вам, молодому человеку, так разворотил колено?
– Сам. Колено редко бывает травмировано из-за того, что по нему ударили. Если такое происходит, это ужасно: нога идет в одну сторону, коленка в другую.
– У вас было иначе – щелчок, и никакой боли?
– “Никакой боли”? Вы что?! Боль адская! Недавно на испанских сборах вывернул то же колено в игре с “Ростовом”. Бил по мячу и чувствую: колено “уходит”. Такая боль, что сразу мысль – от ноги ничего не осталось.
– Как-то Йожеф Сабо поведал, что только он спас Реброва для футбола. Отыскал нужного врача, убедил Суркиса заплатить 50 тысяч долларов за операцию…
– Видел это интервью. Бред. Сабо много чего говорит. Я даже не удержался, ответил ему в украинской прессе по всем пунктам. Есть тренеры, которые взяли моду комментировать события вокруг Реброва. Особенно – переезд в Казань. Вспоминают все. А зачем, вы понимаете?
– Зачем?
– Чтобы привлечь к себе внимание. Уж Сабо-то точно не вправе комментировать мои поступки. Это мое колено, моя жизнь – что он лезет? Кому нужна его точка зрения? Проблема еще и в журналистах. Ребров перешел в “Рубин” – они начали звонить всем подряд. И по газетным страницам несется это “мнение специалиста”. Читал кучу комментариев по своему переходу от людей, фамилии которых слышал в первый раз. Что за “специалисты”? Откуда они взялись? Как мог Сабо заявлять, что “болельщики не поймут Реброва и вообще от него отвернутся”? Вот эта фраза меня оскорбила. Сабо пытается своими высказываниями настроить фанатов против Реброва. Будто бы я отправился в “Рубин” исключительно из-за денег.
НАВЯЗЧИВАЯ ИДЕЯ
– Некоторые тренеры уверяют, что “Ребров очень подвержен травмам”. Тоже чушь?
– Зимой прошел с “Динамо” всю предсезонку и ни разу не обращался к докторам. Но за пять дней до окончания сборов в борьбе за мяч приключился этот эпизод с коленом. Знаменитый киевский врач Ярослав Линько сказал, что на лечение уйдет от четырех до шести недель. Такое повреждение мог получить любой. Прежде у “Динамо” не было толкового тренера по физподготовке, появился он лишь с приходом Семина. И все предыдущие травмы были связаны с надрывами мышц. Это говорит о чем?
– О чем?
– Твои мышцы не готовы. Еще в “Динамо” практиковался один момент. Когда игрок получает надрыв мышцы, ему требуется на восстановление три-четыре недели. Но если ты нужен – эти сроки стараются ужать. Ты выходишь и получаешь рецидив. Сабо лучше всех знает, что в “Динамо” футболисты основного состава играют после травм раньше, чем рекомендуют врачи.
– В другом интервью Йожеф Йожефович заявил, что слег с инфарктом после того, как узнал – его киевское “Динамо” продало игру “Металлисту”…
– Вот! Нормальное заявление? Я не представляю, чтобы игрок киевского “Динамо” сдавал игру. Чтобы даже подумал об этом. У Сабо навязчивая идея, с которой он живет много лет. Сколько он руководил киевским “Динамо”, столько об этом талдычил. И в раздевалке, и на пресс-конференциях.
– Как реагировали?
– А что могли ему сказать? Что не сдавали игру? Что Сабо лучше обратиться к врачам, а не к журналистам? Вторая его навязчивая идея – игроки “плавят” главного тренера. С Сабо мы словно вернулись на двадцать лет назад. Никак не ожидал, что человек может в пятый раз возглавить одну команду. Тем более если эта команда – киевское “Динамо”. До сих пор не могу понять, почему приняли такое решение. Спонтанно произошло: “Все, Демьяненко больше нет, Сабо в пятый раз согласился…” Хотя до этого на каждом углу твердил: “Да вы что?! Никогда не вернусь, хочу поберечь здоровье”. А затем сообщил, что “его уговорили”. Думаю, уговаривали недолго.
– Сразу поняли, что с его приходом ждет “Динамо”?
– Все говорили об этом – ничего путного не будет. Пока играл за границей, этот человек уже приходил “спасать “Динамо” – и затаскивал в болото окончательно. Ни единого доброго слова в команде о нем не слышал. Ребята смеялись над интервью Сабо, в котором он рассказывал на полном серьезе: мол, в 90-х я такую команду слепил в Киеве, что Лобановскому оставалось прийти на все готовое и выиграть. Ведь никто не забыл, что при Сабо мы проигрывали в еврокубках всем подряд – “Ксамаксу”, “Рапиду”…
“ПЕЙ, РУССКИЙ”
– Еще хоть об одном тренере в вашей жизни остались скверные воспоминания?
– Да. Я привык работать с тренерами, которые меня понимают. И пытаются объяснить, чего хотят. Когда в Англии столкнулся с Гленном Ходдлом, ничего понять не мог. Вот с Джорджем Грэмом в первый год был отличный контакт. Я тогда забил 12 мячей. А при Ходдле тут же потерял место в составе. Тот не уставал повторять: “Сезон длинный, еще сыграешь”. Время шло – а я не играл.
– Из Англии вы перебрались в “Фенербахче”. Но и там сели на лавку.
– Команду принял Кристоф Даум и предупредил, что следом за ним приходят семь футболистов. Все они будут играть. Хотя за пару месяцев до этого Даум зазывал меня в “Аустрию”, с которой работал.
– Среди семи игроков Даума были нападающие?
– Двое. Даум по крайней мере вел себя честно. В отличие от Ходдла.
– Андрей Гусин ездил на просмотр в какую-то команду Даума. И тот на собеседовании засыпал его странными вопросами: “Любишь ли ты футбол, как люблю его я?”
– На меня он тоже загадочное впечатление произвел. Как-то “Фенербахче” уезжал на сборы в Германию, а я из-за проблем с визой добирался самостоятельно. В час ночи доехал до отеля, где остановился “Фенербахче”, – и застал всех тренеров во главе с Даумом в холле. Разговаривали за пивом. Даум меня увидел, поприветствовал. Пригласил к себе за столик – и тут же налил здоровенную рюмку водки: “Давай, пей”. Да я, отвечаю, водку не употребляю.
– Никогда не пили?
– Никогда. Могу позволить себе бокал вина, но только не водку. Даум поразился, прямо как вы сейчас: “Ты, русский, – и не пьешь водку?! Что будешь?” – “Ну пива немножко налейте…”
– Налил?
– Налил бадью – литра в два: “Пей!” Пришлось выпить. Вот этим Даум мне и запомнился. Но тренер он действительно классный – при нем в “Фенербахче” многое изменилось к лучшему. Стали чемпионами. Было интересно, даже при том, что я редко выходил на поле. Помню, когда праздновали чемпионство, пол-Стамбула было увешано желто-голубыми флагами “Фенербахче”. Огромное полотнище водрузили на знаменитом мосту над Босфором. В тот день на “Евровидение” приехала Руслана. “Как же здесь нашу Украину любят! – умилялась. – Повсюду наши, жовто-блакитные”…
– Владимир Бесчастных рассказывал, как вас в ресторане одолевал какой-то фанат.
– Проиграли сумасшедшее дерби “Галатасараю”, а вечером пошли в ресторан. У жены Бесчастных был день рождения. За соседним столом сидел болельщик “Фенербахче”, заметил нас. Мне на английском выдал: “Отмечаете поражение?” С нами были Вовкины друзья, русские парни могучего телосложения. Поднялись: “Что сделать с этим турком?” А тот угомониться не мог, что-то доказывал…
– Поколотили его?
– Нет. Через десять минут в ресторан набежали журналисты. Мы сразу свернулись, но на следующий день все было в прессе.
– Редкий футболист в Турции уберегся от ЧП с болельщиками.
– Случай в ресторане – пустяк. Настоящая беда была возле стадиона. Едешь на игру – уворачиваешься от камней, которые кидают по окнам автобуса. Выходишь на поле – швыряют кирпичи, апельсины, ботинки, телефоны… Играли на выезде с “Бешикташем”, пошли с турком разминаться – и вдруг в нас с трибун полетели булыжники. Свистят рядом с головой. Турок бывалый: “Бегом под навес, а то зашибут”.
– Булыжники они с собой на стадион притащили?
– Нет, из-под лавок ухитрялись выковыривать. Удивительно, как весь стадион не разобрали. Для меня было дико все это видеть. Кстати, когда в следующем круге играли с “Галатасараем”, я снова поражался. В полдень включаю телевизор – показывают полный стадион. А матч в семь часов вечера. Спрашиваю ребят, и мне объясняют: игра важнейшая, потому на рынке продают по 10 – 15 билетов на одно место. Люди приходят с этим билетом на стадион утром – и жарятся до стартового свистка. Никто их уже не сгонит.
СТАРИНА ТЕДДИ
– А в Англии из-за конфликта с фанатами вам даже пришлось нанять охрану.
– Что за ерунда? В этой стране с болельщиками у меня никогда не было проблем. Так что и охрана была ни к чему. Вообще не встречал футболистов, которые бы пользовались услугами телохранителей. Разве что Шевченко, да и то по инициативе клуба.
– В “Милане”?
– В “Динамо”. Андрей доигрывал в Киеве последние месяцы. Уже объявили, что летом переберется в Италию. Время было неспокойное, вот ему и выделили охранников. Шевченко везде появлялся в их сопровождении. В команде много по этому поводу шутили.
– Как объясните провал Шевченко в “Челси”?
– Не хочу комментировать. Получится тоже “мнение специалиста”. Андрей – мой друг. До сих пор волнуюсь, когда не вижу Шевченко в основе “Челси”. Скажу так: футболистам постсоветского пространства очень трудно проявить себя в Англии. С мастерством порядок, но привыкнуть к менталитету тренеров непросто. Шевченко великий игрок. Такой мастер не может сидеть на замене, пусть и в лучшей команде мира. Но я ведь тоже сужу исключительно по газетам, кто Андрея приглашал: Абрамович или Моуринью…
– Вот и спросили бы его как друга – кто приглашал.
– Не могу задать Андрею такой вопрос. Неэтично.
– Переезжая в Англию, с вами не советовался?
– Представьте ситуацию: другого моего товарища, Андрея Воронина, тоже приглашают в Англию. Что он должен у меня спрашивать – хорошая ли команда “Ливерпуль”? Легко ли играть в премьер-лиге? Смешно. Воронин с Шевченко переходили в клубы, о которых можно только мечтать. И мне противно читать, как те же “специалисты” обсуждают: “Сейчас Андрею лучше уйти из команды, он не тянет…”
– Кажется, английская премьер-лига поразила вас по-настоящему в игре с “Фулхэмом”. Тогда вам наскоро заштопали рассеченную голову – и вытолкали обратно на поле…
– Было. Не представлял, что такое возможно. С разбитой головой сначала стоял на бровке, лицо залито кровью. Мне говорят – пошли в раздевалку. Думал, меня заменили. Минут за пять зашили голову: “Иди играть”.
– Отказались?
– Вышел. Даже гол забил, это был кубковый матч.
– Слово “подвиг” кто-то произнес?
– Никто. После матча с женой посмеялись, и все. Вспомнили киевские рассказы про Колотова, у которого “выскочило” колено, замен не было – он доигрывал на одной ноге. И тоже забил. С Колотовым я был близко знаком. Поражался, как человек может столько курить.
– Мало кто имеет право судить о защитниках так, как вы. Гениев обороны встречали?
– Сол Кэмпбелл. Считается, игроки с такими габаритами – неповоротливые, но к Кэмпбеллу это не относится. Обыграть его один в один невозможно. В Англии, к слову, все защитники как на подбор – здоровые, выносливые, из тренажерных залов не вылезают. Но тот же Кэмпбелл лишь на поле смотрится грозно. В жизни он совсем другой. Скромный, тихий парень.
– Самый удивительный человек, встреченный в Англии?
– Тедди Шерингем. Когда отмечали его 39-летие, у меня в голове не укладывалось – как человек в таком возрасте играет в премьер-лиге? Обычно ветеранам дают небольшие послабления, но это не про старину Тедди. На поле вкалывал наравне со всеми, потом еще шел в тренажерный зал.
Другой любопытный персонаж – защитник Бен Тэтчер из “Тоттенхэма”. Своих в обиду не давал. Однажды во время матча под меня кто-то грубо подкатился. Бен на ходу шепнул: “Не волнуйся, я запомнил номер”. И через пару минут так въехал в этого хлопца, что тот улетел за рекламные щиты. А Тэтчер зашагал в раздевалку, не дожидаясь арбитра, который уже бежал к нему через все поле с красной карточкой. Постоянно влипал в какие-то истории. Заселились, помню, накануне игры в роскошный отель. Утром спускаюсь на завтрак, вижу – перед входом в ресторан на полу валяется большой горшок с цветком, комья земли. Ребята говорят: “Это Бен решил подкат на горшке отработать…”
– Чувствуем – скучаете вы по английскому футболу.
– И не скрываю! Любой футболист, поигравший в английской премьер-лиге, мечтает туда вернуться. Незабываемое время. Там честная мужская борьба. Никаких ударов исподтишка и симуляций. Поэтому там практически нет игроков из Южной Америки. Правда, самый подлый защитник, с которым когда-либо сталкивался, – англичанин.
– Кто же?
– Стюарт Пирс. Для него все средства были хороши. Пока стоишь без мяча, запросто мог подойти, отдавить тебе ногу, да еще и матом обложить. Неприятный тип.
ПО ЛОНДОНУ – С КИЕВСКИМИ НОМЕРАМИ
– Виктор Леоненко как-то сказал: “Ребров – игрок только для киевского “Динамо”, вообще не должен был никуда уезжать”.
– Витя в сердцах способен наговорить чего угодно. Журналисты напишут – и вот вам, пожалуйста, “сенсация”. Витя выдает сенсации за секунду. Но он мой друг, я на него не обижался. Время от времени заезжал к Леоненко. Сейчас, правда, бываю реже.
– Почему?
– Прежде Леоненко вел замкнутый образ жизни, набрал вес, почти не выходил из дома. Теперь занимается чем-то в футболе. Я рад. Вот, историю вспомнил. В 98-м мы гремели в Европе. В Лиге чемпионов прошли ПСВ, “Барселону”, “Реал”. Витя получил травму. На сборах впереди играл я с Шевченко. Наконец Леоненко залечил болячки. Сидим за столом всей командой, появляется Витя: “Ну что, молодые? Выбирайте, кто будет отдыхать, – Папа выздоровел…” Вся команда полегла от хохота.
– Леоненко не выходил из дома, переживая уход из футбола?
– Наверное. Когда играл, было достаточно предложений из-за границы, но его не отпускали. И это Леоненко надломило.
– А у вас бывали депрессии?
– Когда у меня депрессия – спасают жена и сын. Если что-то не получается, стараюсь больше работать. Хожу в тренажерный зал, остаюсь после тренировки. Важно, как ведет себя тренер. Уважают ли его футболисты, сидящие в запасе. Если у них такое же настроение, как у тех, кто играет, – значит, сделана хорошая команда.
– А ваш агент Шандор Варга рассказал, что с вами происходило в Англии: “У Реброва такая депрессия, что жена не может с ним нормально разговаривать”.
– Варга преувеличил. Когда виделись в Лондоне, я действительно был расстроен. Без объяснения причин мариновали на скамейке. С каждым днем становилось все хуже и хуже. В какой-то момент готов был уехать на край света – лишь бы играть.
– Егор Титов вспоминал, как приезжал в Англию. Провел в вашем доме пару дней, а на третий едва с ума не сошел от скуки.
– Егор тогда собирался в Таиланд с женой, заехал на несколько дней ко мне. Возможно, жил отпуском. Странно, что Англия ему пришлась не по душе.
– Встречали еще человека, которому Лондон не понравился?
– Нет. Егор – первый. Лондон не может не понравиться. Столько парков, столько всего, чего нет у нас… Дом в Лондоне остался. Скорее всего, жить будем там, сын без этого города не может. По моим наблюдениям, разок побывавшего в Англии обязательно тянет туда.
– Английская чопорность не раздражала?
– Не понимаю, что такое “чопорность”. Говорят, англичане холодные. Мне так не показалось. Очень открытые люди. Всегда улыбаются. Хоть иногда лучше эти улыбки держать при себе.
– Канчельскис нынче в Новотроицке заказывает чай с молоком. Вы тоже любите?
– Чай с молоком не люблю. Английских привычек я с собой не привез. К обычному чаю меня турки пристрастили, каждые двадцать минут пьют. На базе “Фенербахче” была специальная кнопка. Нажимаешь – чай приносят.
– Правда, что ездили по Лондону на Mercedes с киевскими номерами?
– Да. У меня там было две машины, и обе с киевскими номерами. Друзья перегоняли, это несложно.
– Не проще ли было бы купить автомобиль там?
– А вам легко было бы пересесть за правый руль? Я однажды проехал – все бордюры были мои. И как ездят на таких машинах?
– Навстречу потоку не поехали ни разу?
– Как-то было – в Киеве. Только вернулся из Англии и понять не мог, что люди делают на моей полосе. Слава богу, обошлось.
НЕ ПУГАЙТЕ ДЕТЕЙ
– С Лобановским из Англии продолжали общаться?
– Конечно. Не было случая, чтобы меня вызвали в сборную и мы не поговорили. Порой Лобановский сам звонил мне в Лондон. Жена цепенела, когда слышала в трубке его голос. Звонок Лобановского для нее был… Не знаю… Будто Сталин позвонил. Валерий Васильевич старался поддержать, когда я перестал играть в “Тоттенхэме”. Наверное, чувствовал и свою ответственность. То, что я выбрал именно этот клуб, – в первую очередь решение Лобановского. Предложений хватало и раньше, но он не желал меня отпускать. А вариант с “Тоттенхэмом” был выгоден всем. Вдобавок из “Динамо” уже уехали за границу Шевченко, Каладзе, Лужный.
– Тот же Каладзе взбунтовался, когда его не хотели продавать в “Милан”. Вы бы так смогли?
– Нет. Лобановский для меня был как отец. Если бы он и в случае с “Тоттенхэмом” сказал: “Оставайся”, – я бы никуда не ушел.
– Валерий Васильевич периодически удивлял футбольный мир откровениями: “У нас Роналдо играл бы в “Динамо-2”, “Игрок не должен думать, за него думаю я”, “Во всем “Динамо” не курю я один”.
– Мне запомнилась фраза про Ширера, который за игру десять раз коснулся мяча, но забил два гола. На Лобановского это не произвело впечатления. “У меня Ширер в состав не проходил бы, – отрезал. – Нападающий обязан пахать вместе со всеми”. Мы пытались его переубедить, дескать, пусть не бегает, если в каждом матче делает дубль, однако Валерий Васильевич мнения не изменил.
– Нагрузки у него и впрямь были чудовищные?
– Еще бы! Не просто так говорили, что в “Динамо” больше пяти лет футболисты не выдерживают. Знаю игроков, которые на сборах, дурея от бесконечных кроссов, специально вставляли палец в дверной проем – лишь бы поскорее уехать домой. Тогда нам казалось, что без таких нагрузок никуда. Но, поиграв в Европе, понимаю – это вчерашний день. Сегодня все работают иначе.
– Самое тяжелое упражнение Лобановского?
– Давайте не будем пугать детей…
– Вы с самого начала понимали, что попытки “Динамо” найти “второго Лобановского” – путь в никуда?
– Тренеры, которые потом возглавляли “Динамо”, может, и не хотели строить свою работу по принципам Лобановского. Но после него осталась комплексная научная группа, она и занималась подготовкой к сезону. Семин – первый тренер, при котором в “Динамо” поменялось все. К примеру, взяли итальянского тренера по физподготовке. Президент клуба прислушивается к Семину, у него огромный авторитет. Его предшественники в “Динамо” не могли ничего изменить, были слишком управляемы. Юрий Палыч – не такой. Это тот человек, которого не хватало “Динамо”. Он притягивает игроков своим отношением. Никого из тренеров после Лобановского команда не уважала так, как Семина.
УЖАСНАЯ НОЧЬ ПАРФЕНОВА
– В каждом интервью вас спрашивают про радио. Хобби живет?
– А то! Я и в Казани уже встречался с радиолюбителями. У меня во многих городах полно таких знакомых. Как-то перед вылетом в Нью-Йорк созвонился с местным радиолюбителем. Ни разу его не видел, понятия не имел, сколько ему лет. Рассказал, когда прилетаю, он ответил – встречу, пообщаемся. Выхожу из аэропорта Кеннеди – стоит дед. В руках табличка с моим позывным.
– Газеты писали, что вы общались по радио с Саддамом Хусейном. Наврали?
– Корреспонденты все перепутали. Я общался с другим Хусейном – королем Иордании. Среди радиолюбителей много известных людей – Уэйн Гретцки, испанский король Хуан Карлос, принц Монако Альбер, космонавт Сергей Крикалев… У каждого свой позывной, но мало кто афиширует настоящее имя.
– Чем вас затянуло это радио?
– Отец всю жизнь руководит кружком радиолюбителей в нашей родной Горловке. Дома стояла радиостанция, и я с детства смотрел, как отец вечерами связывался с людьми на другом краю света. Не понимал: как можно из Горловки общаться с Австралией безо всякого телефона? Постепенно сам втянулся.
– Даже стали чемпионом мира!
– Это не так тяжело, как выиграть чемпионат мира по футболу. Главное – хорошая аппаратура и опыт. Правила просты – надо за определенный промежуток времени установить как можно больше связей с радиолюбителями. Лучше всего самому давать сигнал из какого-нибудь уголка между Европой и Америкой. Я выбрал Барбадос. Лет семь назад ездил туда в отпуск. Жена с сыном отдыхали в отеле, а я арендовал радиооборудование на 48 часов – столько длился чемпионат по моей категории.
– Двое суток не спали?
– Да. Пил кофе, жена таскала какую-то еду. Но, когда ты действительно чем-то увлечен, время летит незаметно. Хотя сейчас на такую авантюру – отсидеть 48 часов без сна – я бы не отважился.
– Что получили за победу?
– Памятную доску. Ее позже прислали по почте.
– Дмитрий Парфенов однажды помогал вам посылать сигналы. Потом эту ночь назвал “ужасной”.
– “Помогал” – громко сказано. Это было на базе в Конча-Заспе, где с Димой жили в одной комнате. Шли какие-то соревнования среди радиолюбителей. Я работал всю ночь, а он пытался заснуть под мою азбуку Морзе.
– Слышали, из-за проблем с соседями вам долго не удавалось установить на свой лондонский дом радиоантенну?
– Была антенна, но когда уезжал – снял. Проблема с соседями время от времени возникает.
– Их можно понять: приезжает какой-то иностранец, что-то приколачивает к дому…
– Да при чем здесь “иностранец”? Просто заселился в фешенебельный район, там к антеннам не привыкли. В Англии к этому относятся серьезнее, чем у нас. По закону ты должен пройти много процедур, прежде чем установить антенну. Ладно, прошел. И тут открылся новый пункт: если после всех проверок кто-то из соседей недоволен, ты будешь вынужден свернуть аппаратуру. Что вскоре и произошло.
– Сейчас дом стоит пустым?
– Жена часто туда летает. Когда у меня отпуск, присоединяюсь. Каждый Новый год там проводим.
– Варга не лукавит – у вашего сына и впрямь выдающийся футбольный талант?
– Как определить, насколько талантлив семилетний мальчишка? Да, у него большая любовь к футболу. На тренировку бежит с радостью. Это важно. Но навязывать ему мячик я не буду. Меня мама отдала в футбольную секцию лет в девять. До этого гонял во дворе. Еще неизвестно, какая школа лучше: та, в которой занимается сын, или дворовая, которую прошел я.
– С Варгой продолжаете сотрудничать?
– Разумеется.
– Но вашим переходом в “Рубин” занимался Герман Ткаченко.
– Занимался Варга, а Германа знаю еще с Горловки. Полгода назад мои дела складывались отвратительно, конфликтовал с Сабо. Тогда и сказал Ткаченко: если пригласят в Россию – поеду с удовольствием. Похоже, он помнил этот разговор и поговорил с руководством “Рубина”.
– Кержаков как-то сказал: “Надеюсь к 35 годам заработать столько, чтобы завязать с большим футболом”. Понимаете такой ход мыслей?
– Нет. Уверен, и в 35 лет Кержакову будет хотеться играть в футбол. Другой вопрос, позволят ли травмы, которые получает любой нападающий. Если убережется от серьезных, может играть до сорока. Как Шерингем.
Источник: СПОРТ-ЭКСПРЕСС