Травма колена, полученная Павлом Погребняком на 15-й минуте товарищеского матча с Сербией, поставила под угрозу участие форварда на Евро. “Достаточно одного взгляда, чтобы понять, насколько сильно Павел расстроен”, – сказал вчера Гус Хиддинк. Когда в минувшую субботу, накануне отлета нашей команды на сбор в Германию, корреспонденты “СЭ” общались с Погребняком, настроение у него было совсем другим.
Последний раз встречались мы с Павлом полтора года назад, сразу после его перехода в “Зенит”. Тогда Погребняк был резким в формулировках. Даже нервным.
Сейчас он изменился. Голос почти ласковый. Тон – умиротворенный. И чуть не в каждой фразе – уверенность и в Хиддинке, и в Адвокаате, и в собственной удачливости.
– В череде последних празднований “Зенита” – самый яркий для вас эпизод?
– Был один момент – действительно произвел впечатление. После победы в Кубке УЕФА в аэропорту нас встречал оркестр, играл гимн “Зенита”. Очень понравилось. Затем на приеме у президента страны побывали. Хорошая была встреча, без официоза. Поговорили с Медведевым о жизни, футболе, “Зените”.
– С вами лично президент говорил?
– Да. Сказал – особенно, мол, запомнится финал.
– Что ответили?
– “Мне не финал запомнится, а игра с “Баварией”. Первый и четвертый голы”. Он рассмеялся. Нормальный мужик.
– Когда поверили, что Кубок УЕФА будет у “Зенита”?
– После гола Денисова мне все стало ясно.
– Сувениры на память от финала остались?
– Медаль и золотистая майка с автографами всех игроков. Есть еще один сувенир, только не от финала, а от “Марселя”. Подходит после матча их защитник. Показывает на трусы, по-английски что-то толкует. Я так понял, меняться хочет.
– Согласились?
– Да, хоть я и удивился. Ребята поопытнее мне рассказали – такое иногда случается. Этот француз как почувствовал, что майку ему не отдам.
– Почему?
– Себе хотел оставить, на память.
– Много ваших родственников до Манчестера добралось?
– Жена приехала, отец и двоюродный брат. Все сидели рядом со мной на трибуне.
– А родные братья?
– Не удалось выбраться, у них первенство Москвы в разгаре. Играют за “Тимирязевец”.
– В Манчестере вы на поле выйти не могли. Отличная возможность рассмотреть город?
– Разве что из автобусного окна. Я все время находился с командой – что остальные делали, то и я. Да и смотреть-то в Манчестере не на что. Администратор “Зенита” рассказал, что там одна достопримечательность – самая высокая гостиница в Европе. Кажется, “Хилтон”. Но поселили нас в другой.
– Нам казалось, прежде вы к Англии были неравнодушны…
– К клубу “Манчестер Юнайтед”, а не к городу. Помню, еще играл в “Химках”, и вот однажды мы с Данишевским рванули в Манчестер. Приехали – и выяснили, что достать билет на “МЮ” практически невозможно. Тогда махнули в Лондон, на матч “Челси” – “Ньюкасл”. “Химками” в тот год занимался Андрей Червиченко, вот он нам с билетами и помог.
– Понравилось?
– Еще бы! 4:0 “Челси” выиграл, мы в Лондоне на пару дней задержались. Гуляли. А за день до матча случайно Абрамовича встретили, шел нам навстречу с Лехой Смертиным.
– Познакомились?
– Да, Смертин нас представил. Пожали руки и разошлись в разные стороны.
– На курсы английского в “Зените” до сих пор ходите?
– Бросил. Без толку все это. Чтобы выучить язык, надо жить в Англии, а для несложных объяснений мне и нынешнего запаса хватает.
– Корочку “заслуженного мастера” вам уже вручили?
– Нет, никому в “Зените” еще не дали. И не знаю, дадут ли.
– Не интересовались, какие льготы приносит звание? Право бесплатного проезда в трамвае?
– Интересовался, а как же? Накануне финала с Радимовым обсуждали. Перед этим Булановой присвоили звание заслуженного артиста России, Влад ее возьми да спроси: какая от него польза? Она отвечает – дескать, похороны будут бесплатные, за счет государства. Хоть это приятно.
– Тогда давайте о неприятном. Как же вы нарвались на злосчастную карточку против “Баварии”?
– Судите сами: только-только забил второй свой гол. Эйфория!
– Забыли, что предупреждение получать никак нельзя?
– Да ничего я не забыл! В том-то и дело. Весь матч об этом думал. В первом тайме, помню, бегу за Ламом, а в голове вертится: “Главное, не задеть его, не подставиться…” А дальше гол, 4:0, безумное состояние – захотелось выиграть все и везде разом. Но не исключаю, что у судьи мои карточки перед игрой тоже были подсчитаны. По-моему, на желтую тот фол не тянул.
– После матча вы выглядели убитым.
– Радовался, но… Было очень тяжело. Дай мне кто возможность изменить один день в жизни – я бы заново пережил этот, 1 мая. И после 74-й минуты сразу попросил бы замену.
– До этого, в питерском матче с “Байером”, тоже был досадный эпизод: пенальти, пробить который вам капитан не позволил.
– Да. Говорю Тимощуку: “Дай мяч”. “Нет, – отвечает, – я буду бить”. Потом, когда не забил, сказал: “В следующий раз – твоя очередь”. Но пока следующего раза не было.
– В “Зените” очередь на голы с пенальти?
– Нет, обычно Адвокаат на установке уточняет, кому идти к “точке”. Но здесь ситуация сложилась особая: я мог стать лучшим бомбардиром Кубка УЕФА. Поэтому и просил мяч. Ничего, все равно я эту гонку выиграл, пусть и на пару с Лукой Тони из “Баварии”.
– За это звание тоже какие-то блага причитаются, у Радимова не уточняли?
– Версии в команде разные. Кто-то говорит, что этим титулом можешь лишь тешить самолюбие, другие уверяют, что меня еще вызовут и наградят. Правда, не уточняют, куда и чем. А что касается того пенальти – Тимощук имел право поступать, как считает нужным. Он капитан.
– Никаких обид?
– Я не такой человек, чтобы дуться на игровые моменты. После “Байера” мы вместе проводили время. И в карты Тимощука тогда я обыграл с особенным удовольствием. В очередной раз!
– По словам Радимова, в компании картежников “Зенита” вы – самое сильное звено.
– Так и есть. При этом не могу сказать, что раньше много тренировался. Изредка с отцом перебрасывались в “буру”, “дурака”. Ни в одной команде я толком не играл. А Хохол, кстати, очень неплохо карты освоил.
– Хохол – это Тимощук?
– А кто же? Едва он пришел в команду мы с Радимовым его зазвали: “Давай, Толь, в картишки? В “буру?” Тимощук задумался: “А правила какие? Научите?” Мы наскоро объяснили – а он ка-а-к начал всех обставлять! Забирает и забирает! Мы ахнули: “Ну, Толик, ну, молодец. Правила ты “не знаешь”…” Хохол хитрющий, так и напишите.
– Кажется, в сборной вы получили от Корнеева недавно какой-то любопытный совет?
– Да. В день чеканить мяч не менее трех тысяч раз. От таких упражнений его намного лучше чувствуешь. Сам вижу, что прибавил. После какого-то отборочного матча вернулся в “Зенит” из сборной, стал чеканить – и вся команда вслед за мной увлеклась. Считали – кто триста, кто четыреста раз… До трех тысяч, конечно, ни у кого не доходило. Нереально.
– Но Корнеев-то три тысячи может набить?
– Не сомневаюсь.
– Еще интересные советы получали в последнее время?
– Гус однажды объяснял, как правильно бороться наверху. Оказывается, к защитнику не спиной нужно поворачиваться, а находиться вполоборота. Так легче выпрыгивать. А от Адвокаата я золотые слова услышал, он часто повторяет: “Работайте для себя!” Меня эта фраза здорово заводит.
– После тренировки на поле остаетесь?
– Мне – в радость. С Радимовым и Широковым бьем по воротам. На 50 евриков спорим. Кто больше забьет, тот выигрыш забирает. И удовольствие получаешь, и заработать можно. На бензинчик.
– А удары со штрафного левой ногой давно отрабатываете?
– Да. На установках теперь объявляют: такие штрафные бью я, Тимощук или Файзулин. Но забил прямым ударом только раз. И кому – “Баварии”! Кану!!! В ту секунду что-то подсказало – надо подходить и брать мяч.
– Тимощук на него не претендовал?
– Еще бы он штрафные у меня отбирал…
– Кан разочаровал?
– Нет, для меня Оливер остался великим вратарем. Я с детства за него болел. Ни один из мячей “Зенита” он взять не мог. Неспроста Румменигге сказал после матча: “Мне было жалко Кана”. Мне – тоже.
– За какую ошибку от Адвокаата вам досталось сильнее всего?
– Не то что “досталось”, но… Должен был за игроком присматривать, который забил. То ли в игре с “Байером”, то ли с “Крыльями”. Ничего грубого от Адвокаата не услышал, просто он сказал: “Обрати внимание”. И весь разговор.
– Хоть раз видели Адвокаата в ярости?
– В прошлом году – частенько, а сейчас у нас коллектив хороший. Новички замечательно влились – Широков, Файзулин. Гневаться не на что.
– На что гневался тренер раньше?
– Кто-то не попадал в состав – и обижался. Адвокаат такие вещи не переносит.
– Угодили прошлым летом в запас и вы. Уйти из “Зенита” не хотелось?
– Всякие мысли лезли в голову. Удерживало то, что могли стать чемпионами. Да и не настолько плохо шли мои дела, чтобы собрать чемодан и попрощаться. Парень я упертый – и до этого сколько раз переламывал ситуацию. Сам себе говорю: если буду вкалывать как умею, все преодолею. Так и получилось.
– Помните летнее интервью Адвокаата: “В моей команде несчастливы только двое”?
– Конечно.
– Один из несчастных – видимо, вы?
– Не уверен. У нас в команде были другие версии.
– Домингес?
– Возможно.
– Второй – Радимов?
– Не угадали. Но я не буду говорить кто. Меня в этой двойке точно не было.
– В глубине души простили Адвокаата за то, что мариновал вас на лавке?
– Я особо на него и не обижался. Так, слегка…
– С этого года ваши отношения потеплели?
– Они такие же. Мое положение изменилось, потому что я стал более ответственным и требовательным к себе. Значительно прибавил.
– После чемпионства “Зенита” никто не знал, уедет Адвокаат в Австралию или задержится в Питере. Вы тогда сказали: “Мне все равно”.
– Мне и впрямь было до лампочки, придет другой тренер или останется Адвокаат.
– Теперь опять непонятно, продолжит ли Дик работу с командой в следующем сезоне.
– Сейчас я думаю – Адвокаат лучший тренер для “Зенита”. Хочу чтобы он остался.
– Когда вы по-настоящему поверили в него?
– Не сказал бы, что зимой, на сборах, мы очень уж напрягались. Обычные тренировки. А потом вышли – выиграли Суперкубок, Кубок УЕФА… И я понял: Адвокаат-то был прав.
– Самая легкая предсезонка в карьере?
– Однозначно.
– Что самое тяжелое в тренировках Адвокаата?
– Постоянная концентрация. Ни единого слова нельзя пропустить мимо ушей. Больше ничего трудного не заметил. Запредельных нагрузок Адвокаат не дает.
– Дик недавно объяснил: мол, Погребняк стал мощнее и теперь выигрывает больше единоборств. Правильно?
– Я тоже это чувствую.
– Пропадаете в тренажерном зале?
– Нередко заглядываю. Тут по телевизору увидел, как Рио Фердинанд снял майку после матча с “Барселоной”, – я поразился этому телу. Человек-машина. Есть к чему стремиться. Буду чаще в тренажерку ходить.
– В нашем футболе таких атлетов нет?
– Откуда? А с мускулатурой, как у Фердинанда или Эссьена, уверенно бросаешься в борьбу, все выигрываешь.
– Адвокаат еще говорил: мол, год назад вы не понимали, что место ваше – только в штрафной соперника. Все время тянуло куда-то к середине поля.
– Я вообще не понимал, что Адвокаат от меня тогда требовал. Куда бежать, зачем… Выходил на игру и гадал – чего мне на поле делать-то?
– Что мешало подойти к тренеру и выяснить, чего он хочет?
– И подходил, и спрашивал. В ответ звучало: “На фланг не бегай”. Но я так не могу! Надо же открываться – почему для этого не переместиться на край?
– Сейчас на фланг бегаете? Или воздерживаетесь?
– Бегаю. Но каждый раз думаю на ходу: а стоит ли?
– Душа ваша не приняла новые условия?
– В том году всем говорил: хочу играть, как в Томске. И буду забивать. По большому счету так же и нынче играю – но почему-то в нужный момент оказываюсь где положено.
– Ширл не скрывал: “Впервые увидев Адвокаата, – испугался. Настолько серьезный и важный”.
– Да все ребята были напуганы. Сначала Кор Пот в “Зенит” прибыл. В команде шептались: когда же Адвокаат приедет? Что от него ждать? На первых тренировках гробовая тишина стояла. Я тоже, глядя на Адвокаата, думал: суровый такой, настоящий Генерал… А сегодня все иначе. И поржать можно вволю, и пошутить над самим Диком. Он нормально воспринимает. Недавно на установке говорит: “Премиальные за игру такие-то”. Аршавин смеется: “Тебе-то что? Все равно зарплату в банке получаешь…”
– И что Адвокаат?
– Тоже поржал.
– За что футболисты любят Адвокаата? Если, конечно, кто-то любит…
– За то, что нет у нас в команде напряга. Приятно находиться. А в прошлом сезоне и я в коллектив не очень вписался, и все как-то не так было. Группировки.
– Всех примирили золотые медали?
– Да. И еще после “Вильярреала” мы завелись: хотим большего! Можем замахнуться на Кубок УЕФА!
– Адвокаат способен выгнать игрока с тренировки?
– Только если игрок подерется. На сборах такое случалось.
– Уже после истории Радимов – Риксен?
– Да. Но и эти стычки относятся к 2007-му.
– Георгий Ярцев в “Торпедо” выставил Панова с тренировки за то, что тот руки в карманах держал.
– Слышал. Меня тоже Петраков в “Томи” предупредил за то, что руки держал в карманах: “Ты не на прогулке!” В следующий раз в красных гетрах вышел на тренировку, а Петраков как бывший торпедовец спартаковский цвет не переносит. Выпроводил меня в раздевалку: “Иди, меняй…”
– Старков в “Спартаке” вас с тренировок не выгонял?
– Старков меня как-то с вратарями отправил тренироваться! Все по группам работали – нападающие с нападающими, защитники с защитниками. А я – с тремя голкиперами. Хорошо, хоть в ворота вставать не пришлось.
– Удар по самолюбию?
– В такие минуты понимаешь, что для тренера ты пустое место. Лучше бы он матом обложил, чем так унижать.
– После этого спокойно на Старкова смотреть не могли?
– Я на него никогда спокойно не мог смотреть. Раздражал он меня. Но у нас с ним была обоюдная “симпатия” друг к другу.
– С годами не оттаяли?
– Нет. Не встречал футболиста, который бы по-доброму отзывался о Старкове.
– Ссылка к вратарям стала последней каплей?
– Последней каплей стала другая история. Самый хулиганский поступок в моей жизни. Я нахамил по телефону одному из руководителей “Спартака”. В очень грубой форме потребовал как можно скорее продать меня в другую команду.
– Вы о Шавло?
– Нет, о Смоленцеве, техническом директоре. “Спартак” уже готов был меня отпустить. И вдруг агент сообщает: “Все срывается, они передумали”. Я пришел в такое бешенство, что тут же набрал номер Смоленцева и высказал ему все, что думаю по этому поводу.
– Подействовало?
– Сначала в “Спартаке” сказали, что о переходе отныне могу забыть навсегда. Но вмешались кое-какие люди, и меня все-таки согласились продать. Правда, “Спартак” запросил с “Томи” 2,8 миллиона долларов. Полагаю, если бы не тот мой звонок, сумма была бы намного меньше.
– Вспоминаем еще один отчаянный ваш поступок. Играли вы с сильным сотрясением мозга.
– Было. Купила меня “Томь” за немыслимые для этого клуба деньги. Тура до седьмого доиграл – забить не получается. Не идет мяч, и все. Перед матчем с “Ростовом” не сомневался: уж ему-то голик воткну обязательно. А вместо этого сталкиваюсь лбом с Бендзем. Думаю: ну что, опять без гола уходить? Подошел к Петракову: “Юрьич, наверху для меня никакой борьбы…” Честно говоря, казалось, он сразу заменит. Но Петраков сказал: “Паша, как можешь – доиграй…” Меня это раззадорило. И Боженька наградил голом. А в перерыве меня поменяли.
– Потом чувствовали себя ужасно?
– Кружилась голова, ходить не мог. Пролежал недели две.
– Сегодня поступили бы так же?
– Сегодня – подумал бы.
– На уколах играли часто?
– Нечасто, но доводилось. Впрочем, уколы уже почти не практикуются. Любая микротравма – и ты получаешь паузу.
– Хоть кто-то из защитников произвел на вас большое впечатление?
– Когда попали на “Баварию”, все твердили: ах, Лусио фантастический защитник… И – ничего. Матч показал, что играть можно. А если говорить про Россию, могу сказать, кто меня выводит из себя.
– Кто?
– Штранцль. Даже не знаю чем – не нравится, и все. Не в обиду конечно.
– Грубо играет?
– Да нет, не грубо. Вид у него какой-то такой… Хочется прямо, не буду говорить, что… Это единственный защитник, который на ум приходит.
– Говорят, у Штранцля совершенно эксклюзивная система премиальных. Только за выход на поле получает приличные деньги.
– Да, пацаны в команде это обсуждали.
– Может, этим и раздражает?
– Еще недавно я о деньгах Штранцля понятия не имел. Раздражал он меня и прежде.
– Если Штранцль не жесткий защитник, тогда кого запишете в грубияны?
– Их столько было на моем пути, что самого-самого и не вспомнишь! Особенно лупили, когда играл в “Балтике” и “Томи”. После матча иногда смотришь – щиток в сторону съехал, а по ноге шрам идет. Думаешь: чудо, что по пластмассе скользнуло, снова пронесло.
– Приключений в вашей жизни хоть отбавляй.
– Вы правы. Например, приехали в январе на сборы в Эмираты. Перед первой тренировкой старые бутсишки положил около дверей ресторана. Рассудил – позавтракаю и прямиком в автобус, бутсы рядом. В номер подниматься не надо. Ха-ха!
– Украли?
– Выхожу смотрю – бутсишек-то и нету…
– Может, пошутил кто?
– У меня тоже первая мысль: Радим или Тимощук прикалываются. Ладно, день прошел. Говорю: “Пацаны, хорош. Отдавайте бутсы”. Нет, отвечают, не брали. Еще день прошел, другой, уже не шутки. Страшно злой был.
– Бутсы – с концами?
– Да. Всю гостиницу на уши подняли. В Эмиратах же не принято воровать. Выясняли-выясняли – никто не признался. Кинулся я по магазинам, другие бутсы искать. Купил за 40 евро какие-то галоши, ничего лучше не было. Позже из Москвы прислали нормальные. Так я в галошах успел забить в товарищеской игре, – с пенальти, правда. Кровавые мозоли этой обновой натер…
– Уезжая, бросили галоши в номере?
– Подарил кому-то.
– Фигуристы коньки в багаж не сдают, носят под мышкой. Вы теперь так же трепетны с бутсами?
– Отныне бутсы всегда при мне. У меня их сейчас восемь пар. Одни сопрут – сразу же другие найдутся.
– Григорий Суркис рассказал нам, как его обокрал собственный охранник. История с бутсами – первая кража в вашей жизни?
– Вторая. В гостинице “Золотое кольцо” перед игрой с Англией у меня из сумки стащили 100 тысяч рублей. Расследование провели, кто в номер заходил. Вроде, кроме уборщицы, никого не было.
– Обнаружили до матча?
– Ага. К счастью, выиграли, премиальными все отбил.
– После этой истории стали осторожнее?
– Да нет. Никогда ничего не прячу, сейфом не пользуюсь. Надеюсь, та пропажа была недоразумением.
– В России на каждом матче великое множество баннеров. Помните какой-то, посвященный вам?
– Знаю, что спартаковские болельщики на меня злые. Решили: “Мы Погребняку баннеры посвящать не будем, не заслужил еще”. А в “Томи” мне один понравился: “Погребем “Торпедо”!” Я как раз приехал из сборной. В Томске подобные плакаты были на каждом матче.
– А в Питере?
– Не видел. Вот Риксена с днем рождения баннерами поздравляли.
– Какие-то приметы юности идут за вами до сих пор?
– Многие футболисты на них помешаны, а я в приметы не верю. Кто-то не бреется в день игры или на поле ступает только с правой ноги. Кому-то жвачку в автобусе по пути на стадион обязательно достать надо. Аршавин, к примеру, в день матча с женой не разговаривает. Даже по телефону. Это смешно, конечно.
– Скорее печально. Вы в день игры мобильный выключаете?
– Нет. У нас не запрещено пользоваться телефоном в автобусе. Да и музыка всегда играет, когда на игру едем. Демократия.
– Во время установки Адвокаата мобильный ни у кого не звонил?
– Были случаи. Но Дик делает вид, что ничего не слышит. Никогда за это штрафы не выписывал.
– Когда вас Адвокаат удивлял последний раз?
– В прошлом году, когда перед домашним матчем с “Томью” назвал основной состав за четыре дня до игры. Мы не поняли – к чему это? Потом установку провел за минуту: “Состав знаете? Выходите и играйте. Спасибо”.
– Как закончился матч?
– Победили 2:1.
– Если представить, что вас на день назначили главным тренером “Зенита”, каким был бы первый шаг?
– Надел бы на себя капитанскую повязку. И выгнал бы Радимова из команды.
– Шутите?
– Шучу. А если серьезно – меня в “Зените” все устраивает. И капитан у нас отличный. Тимощуку эта роль еще с “Шахтера” знакома – так что пусть дальше повязку носит.
– Но если со временем капитаном выберут вас – отказываться не станете?
– Конечно, нет. Хотя понимаю, забот у капитана прибавляется – приходится постоянно интервью давать, с начальством почаще общаться…
– Когда-нибудь плакали от счастья?
– Я редко плачу. В Манчестере после выигрыша Кубка УЕФА очень хотелось заплакать, но слез почему-то не было.
– В баскетболе есть традиция: когда команда становится чемпионом, все игроки и тренеры достают в раздевалке сигары. Как с этим в футболе?
– Спец по сигарам у нас Дик. И после чемпионства, и после Кубка УЕФА в раздевалке вытаскивал целую коробку, всем раздавал. Мне сказал: “Погре…” Ой, перепутал. “Погре” меня Гус называет. А для Дика я “Павло”. Так вот, говорит: “Павло, давай со мной”. Меня хватило на пару затяжек.
– Первая рюмка, первая сигарета. Помните?
– В 16 лет впервые выпил “шестую” “Балтику” – портер. По дороге на дискотеку решил чуть-чуть принять на грудь для куража. И с одной бутылки пива меня унесло. Куража было выше крыши. А закурить попробовал лет в 14. Не понравилось – сразу закашлялся. Вообще не выношу когда рядом курят. Кстати, в Европе на стадионах это давно запретили. У нас же – все дымят как паровозы. После похода в Лужники на финал Лиги чемпионов вся одежда пропахла табаком. На трибуне вокруг нас столько народа курило, что сидеть было невыносимо. И меня, и Анюкова чуть не вывернуло.
– Как москвичу живется в Питере?
– Прекрасно живется. Все эти разговоры: мол, москвичей в Питере недолюбливают, – полная ерунда. В городе меня приняли очень тепло. Забавляют типично питерские определения: парадное, а не подъезд, поребрик, а не бордюр, шаверма, а не шаурма, булка, а не батон… Единственное, к чему не привыкну – к железнодорожным переездам, на которых по часу можно торчать. Многие игроки из-за этого опаздывают на тренировки. Я потому и поселился в трех минутах езды от базы, чтоб эти проклятые шлагбаумы объезжать.
– У вас ведь в “Зените” были проблемы со служебной машиной?
– Да. Мало того, что просил “автомат”, а дали “механику”, так машина оказалась совершенно “убитой”. До меня на ней Мареш ездил – могу догадаться как. Впрочем, позже автомобиль поменяли.
– Своим пока так и не обзавелись?
– Купил недавно двухместный Porsche Carrera.
– Зачем вам настолько дорогой автомобиль?
– У нападающего должна быть быстрая машина. Такая же, как он сам. Шучу-шучу. Просто понравилась модель. Побаиваюсь, правда, пока я этот Porsche – он до 330 километров разгоняется!
– Сколько уже выжимали?
– Под двести.
– В Петербурге есть места, где можно развить такую скорость?
– На МКАДе. Или как она в Питере называется? В общем, на кольцевой.
– Что скаали родители?
– Они об этом узнают из газеты…
– Встречали среди футболистов безумных водителей?
– Радимов гоняет как сумасшедший. Ехал с ним раз – все на свете проклял. Хоть меня напугать сложно.
– Он и к нам на Невском подъехал, развернувшись через две сплошные.
– Для Влада это в порядке вещей. А Шири, ребята рассказывали, пару лет назад ворота базы решил открыть бампером.
– С разгона?
– Нет, что вы, скорость маленькая была. Но Петржела прознал об этой затее и на Ширла наорал.
– А на вас когда-нибудь тренер кричал?
– Как без этого? Леонов, который тренировал нас в спартаковской школе, в выражениях не стеснялся. Да и Петраков в “Томи” шумел от души.
– Дик – другой?
– Абсолютно. На игроков голос не повышает.
– Адвокаат за два года в Питере так и не добрался до Эрмитажа. А вы?
– Я – тоже. Не люблю музеи.
– Ваш отец рассказывал в интервью, что с возрастными игроками вы легче сходитесь. С ровесниками неинтересно?
– Почему? Я со всеми нормально общаюсь. Но в чем-то отец прав. В “Шиннике” с Хазовым подружился, в “Томи” – с Климовым, тут – с Радимовым и Тимощуком.
– В гости друг к другу ходите?
– Радимов как-то заезжал после матча. Ко мне в тот вечер прилетели друзья, с которыми играл в “Балтике”, – Киселев, Гибадуллин, Горбачев. Вечером звоню Владу: “Подъезжай”. И он приехал – как ни странно, на машине ГИБДД с мигалкой. Вышел из нее в милицейской фуражке. Она до сих пор у меня дома лежит.
– Газеты пишут, “Бавария” положила на вас глаз?
– Такие разговоры начались еще после матчей с “Байером”. Ну а когда мы 4:0 “Баварию” грохнули, интерес усилился.
– С руководителями “Зенита” обсуждали эту тему?
– Я – нет. Перепоручил все агенту. От него и получаю новости. По-моему, дело движется. Знать бы еще куда…
– Какова позиция клуба?
– “Зенит” размышляет – оставлять футболиста Погребняка или продавать. “Бавария” – это суперклуб. От таких предложений не отказываются. Интересно было бы там поиграть. Но если “Зенит” предложит новый контракт – тоже буду рад.
– Бундеслига – не совсем то, о чем мечтали?
– Я всегда хотел попасть в Англию. Не знаю, может, это были слухи, но говорили, что на финале Кубка УЕФА меня собирается просматривать “МЮ”. Вот только в Манчестере я так и не сыграл. Потом сказали, что скаут “МЮ” приедет в Москву на наш матч с ЦСКА. А игру внезапно перенесли на июль. Видно, не судьба…
– Шкртел из Ливерпуля примчался в Манчестер на финал Кубка УЕФА. А вот Хаген, также играющий в Англии, никому из “Зенита” даже не позвонил. Удивлены?
– Наверное, у Хагена возникли какие-то проблемы. В “Зените” к нему все нормально относились. Человек-то он неплохой. Хотя менталитет у него не для России.
– То есть?
– Хаген привык играть очень жестко. Он и на тренировке мог в ноги прыгнуть.
– Кебе в “Спартаке” такие номера вы не прощали.
– В меня Хаген не прыгал. Мы с ним все отношения выяснили в последнем моем матче за “Томъ” – как раз против “Зенита”. Эрик так в меня въехал, что получил красную и дисквалификацию на три матча.
– Почему не осуждаете Денисова, который отказался играть за сборную?
– Будет неправильно, если стану его осуждать. Тем более играем в одном клубе. Я знаю Денисова как настоящего работягу. В этом сезоне он здорово прибавил и наверняка помог бы сборной.
– Вы бы на его месте, получив приглашение “прицепом”, тоже отказались?
– Я бы поехал. У меня в “Спартаке” была похожая ситуация. Еще при Романцеве. Играя за дубль двусторонку против основы, забил два гола. Однако в список отъезжающих на сбор с главной командой не включили. Лишь в последний момент что-то поменялось, и сказали: “Едешь”. Но обида, что сразу не взяли, все равно осталась.
– Когда играли в спартаковском дубле – о чем мечтали, но не могли себе позволить?
– О машинах – для себя и отца. Но денег, которые платили в дубле, едва хватало на фрукты. Поначалу я получал 500 рублей, затем подняли до 1300. Какие уж тут автомобили… Смотрел в Тарасовке на дорогущую иномарку Егора Титова – и думал: “Неужели и у меня такая будет?” В финансовом плане почувствовал себя уверенно, только когда подписал контракт с “Зенитом”.
– Как родители отреагировали на ваше знаменитое выступление под трибунами после матча “Спартак” – “Зенит”?
– Это когда я матом шпарил? Не одобрили, факт. Мама звонила: “Что же ты наделал?..” Я и сам понимал, что погорячился.
– От родных за что чаще всего достается?
– От отца – за то, что по воротам мало бью. Еще советует больше брать игру на себя. А жена говорит, что у меня слишком быстро меняется настроение. Могу вспылить, если что-то не так, сорваться на близких. Бережнее надо к людям относиться. Я стараюсь.
– Какую проблему за последнюю неделю вы не смогли решить?
– Дочку, которой уже почти полтора года, никак не впишу в документы. Для этого необходимо собрать кучу бумажек, поехать с женой в паспортный стол – ужасная волокита. Слава богу, в “Зените” обещали разобраться с этим вопросом.
– После выигрыша “Зенитом” Кубка УЕФА, наверное, другими глазами смотрите на предстоящий чемпионат Европы?
– Я хорошо запомнил слова Гуса, который сказал: “Мне нужен был еврокубковый опыт “Зенита”. То, что накануне Евро завоевали Кубок УЕФА, – это здорово. В том числе для сборной. Мы действительно набрались опыта. И теперь уже никого не боимся.
…Мы сидели в холле “Мариотта” – а мимо ходил, поглядывая поверх очков, мистер Хиддинк.
Заскучав, Гус тихонько подкрался к соседнему столику – и с душой хлопнул по плечу сидящего с краю Олега Иванова. Подбодрил так, что Иванов подпрыгнул. В глазах его были смятение и ужас.
Погребняк, привыкший к причудам непосредственных голландских тренеров, рассмеялся.
Полтора года назад наверняка оцепенел бы и он.
Источник: СПОРТ-ЭКСПРЕСС