Хорхе ВАЛЬДАНО: “Отвечу Дель Боске на все обвинения, когда уйду из клуба”

– Вы узнаёте в себе Вальдано, например, 15-летней давности?

– Не только пятнадцати, но и тридцатилетней тоже. В основном, до неузнаваемости не меняется никто.

– Не изменились и Ваши идеи?

– Нет, тем более не изменились идеи. Человек выбирает их, исходя из своего понимания жизни. Я нахожусь в другом мире, и это требует борьбы за адаптацию.

– Вообще-то складывается впечатление, что Вы больше преданы своему шефу, нежели идеям.

– Давайте посмотрим, мне повезло иметь право выбора. Эту же работу мне предлагал предыдущий президент, и я отказался. Если я пришёл с Флорентино Пересом, то это потому, что увидел сходство моих идей с его.

– Вам дали роль своего рода громоотвода? Вы собираете на себя всю критику…

– Я выполняю свою работу. Я представитель клуба, и это делает меня заметным, я являюсь действующим лицом во всех дисциплинарных вопросах. В остальном же в моей работе есть что-то от функционирования, что-то от авантюры и стратегии. На этой работе я попеременно чувствую себя всем, кем я был в жизни: болельщиком, игроком, комментатором, тренером… Я не был только мячом да арбитром. И сейчас я нахожусь на таком месте, которое позволяет мне каждый день входить в те же двери, что и игроки, тренеры, комментаторы, болельщики… Я чувствую себя комфортно.

– Но кажется, что Вы – только представитель плохого.

– За то время, что я нахожусь на этой должности, хорошего было намного больше, чем плохого: семь титулов за три года. И в это успешное для клуба время я работаю здесь спортивным директором. Имидж клуба укрепился, мы привлекли к этому проекту множество людей, пришли очаровательные игроки. Всё это тоже можно мерить шкалой удовлетворённости. Мне кажется естественным, что в таком клубе, который каждый день в году открывает все телепередачи, может сложиться впечатление, что какой-то человек лишь собирает критику. Ведь для восхваления уже есть Рональдо, Зидан, Рауль, Роберто Карлос, Фиго, президент… Это законы футбола.

– Давайте перейдём к конкретным вещам. Например, к штрафу Эльгеры. Разве он из тех людей, кто “неправильно” думает?

– Мы решили, что он допустил в своих высказываниях недооценку своих партнёров. Это не имеет ничего общего с его словами про Макелеле, ведь о нём хорошо отзывался и я сам. Эльгера непреднамеренно потребовал для “Мадрида” некоторые приобретения, и это дискредитировало его партнёров.

– Он попросил купить в команду Вальтера Самуэля?

– В дисциплинарных вопросах мне не хотелось бы вникать в подробности. Это внутреннее дело клуба. Я говорю лишь о том, что штраф не имел отношения к словам о Макелеле или Йерро. Я же сам говорил, что “Мадрид” потерял двух великих игроков!

– Не лучше ли было бы всё объяснить, чем позволить пострадать имиджу “Мадрида”?

– Нет, пострадал имидж не “Мадрида”, а мой. Но я здесь нахожусь для того, чтобы защищать имидж “Мадрида”, а не свой. И этот эпизод не нанёс никакого ущерба клубу, чья дисциплина была железной на протяжении всей истории.

– Десять лет назад Вы были очень мятежным. Вас тоже штрафовали за подобные вещи?

– В мадридском “Реале” меня штрафовали за куда меньшие провинности.

– И Вы их не признавали.

– Но я их принимал. Я пришёл в клуб в среду, а уже в четверг меня оштрафовали за то, что я говорил о вещах, которые не относились к футболу.

– Ваш имидж также был подпорчен тем эпизодом в подтрибунных помещениях в перерыве матча с “Севильей”.

– У меня есть моральное право попросить Вас, чтобы Вы не поднимали этот эпизод до какой-то исключительности. На протяжении четырех лет невозможно всегда держаться в рамках корректности. Но, тем не менее, я считаю наложенный на меня штраф несправедливым.

– Не было ли более культурным признать, что в игре с “Валенсией” пенальти был назначен несправедливо?

– Скажите это судейскому комитету. Толчок в штрафной площади наказывается одиннадцатиметровым уже в течение ста лет.

– Да, но толчка не было…

– Было проведено расследование, была версия Рауля… Были различные точки зрения. И наша совпала с точкой зрения судейского комитета.

– Снова грязь на Ваш имидж…

– А Вы думаете, что в этой ситуации кто-то мог обойтись без грязи на имидже?

– Да, но эта грязь случайная или запланированная?

– Это излишки моей профессии.

– У Вас нет впечатления, что Вам готовят уход?

– Нет.

– Будете продолжать в мадридском “Реале”?

– Я отвечу на этот вопрос, когда придёт время.

– Вы будете готовы к снижению Вашей заработной платы?

– В своё время я тоже дам на это ответ. Когда речь заходит о переговорах, то мне никогда не нравилась идея делать это через средства массовой информации.

– А если другая сторона это сделает?

– Если сделает, то моё мнение на этот счёт всё равно не изменится.

– Разочарованы, что Вам не дали сделать приобретения?

– Я понимаю желание журналистов всё индивидуализировать. Провалы, ответственность за приобретения… Я это понимаю, потому что живу не первый день. Но я вам скажу одну вещь: мой имидж складывался из всего, что происходило за эти четыре года. Я был спортивным директором в момент самых грандиозных перемен в истории клуба. Ни одна команда не претерпевала такие грандиозные изменения за такой маленький промежуток времени. Это ставит меня в привилегированное положение.

– Один раз Дель Боске сказал, что…

– Я читал это интервью, да, но я не буду отвечать ни на одно из его утверждений до тех пор, пока не уйду из “Реала Мадрид”.

– Это Вы о тех его словах, где он сказал, что Вы похожи на плохого героя фильма?

– Я знаю, какие отношения в эти годы у меня были с Дель Боске, и мне не в чем раскаиваться. Я был корректен, уважителен и на публике, и при личном общении, в его присутствии и в его отсутствие. Из того интервью я сделал чёткий вывод, что у него остались другие ощущения, чего я не обнаруживал тогда, когда мы работали вместе.

– А Кейрош?

– До этого момента он соответствовал нашим ожиданиям, тому, что мы от него просили.

– Вы не находите, что в этом году игроки выглядят более недовольными? Не замечаете, что некоторые хотят уйти?

– Нет, не замечаю. Одно дело – это слухи, каких ходит про наш клуб великое множество, а другое – это реальность. У меня нет ощущения, что из “Мадрида” кто-то хочет уйти.

– Говорят, что ваши отношения с командой не на лучшем уровне…

– Нет. У меня неизменные отношения с командой. У нас всегда существовали очень активные взаимоотношения, и они должны быть ещё более активными с теми игроками, у которых ко мне есть какие-то вопросы. Например, я не только не стараюсь избежать встречи с Эльгерой во время перелётов или обедов, но специально ищу возможности встретиться с ним, чтобы он не держал ничего внутри.

– Да, но складывается впечатление, что в Вас видят ненавистного шефа.

– Если есть какое-то достоинство, которое я приобрёл за это время, то я определил, какой должна быть дистанция между мной и игроком.

– Вы чувствуете, что им не нравится, что Вы ими управляете?

– Думаю, что нет. Я много нахожусь на улице, в кругах мадридистов, и я чувствую себя признанным человеком. Если говорить о престиже, то я чувствую себя признанным во всём мире. Не за то, кто я есть, а за то, кем я являюсь в “Мадриде”.

– Откуда такое ощущение?

– Например, от количества языков, на которые переведены мои книги. Это пример как нельзя лучше.

– Скажите, что Вы сделали хорошего для клуба?

– Ну, так как Вы были таким щепетильным в негативных вопросах ко мне, то должны быть способным оценить успехи… Неделю назад Нуньес сказал, что “Барса” отстала от “Мадрида” на десять лет, и что ещё через три года отрыв будет уже на двадцать лет. Представьте степень нашей удовлетворённости, когда такое говорит один из руководителей самой “Барселоны”. Это чувство гордости у меня никто не сможет отнять.

– Создаётся такое ощущение, что “Мадрид” больше переживает из-за критики, чем из-за поражений.

– Не говорите этого про меня, я противостою критике лучше всех в мире, меня можно было бы выдвинуть на получение такого титула.

– Ну, тогда говорю это про Вашего шефа.

– Президент находится в стороне от этой борьбы. Он держит правильную дистанцию со средствами массовой информации.